Я зло хлопнула дверью в комнате и начала раздеваться, чуть не порвав мантию, которую вроде как пыталась уберечь. Вздохнув, плюхнулась на кровать и схватила подушку, которую прижала к лицу и громко закричала, выплескивая злость и обиду. Надо признаться, помогло. Не так, чтобы я прям успокоилась, но уже не придумывала план, как закопать всех наших некромантов на том самом кладбище, и желательно вместе с деканом.

Поморщившись, я отбросила подушку в сторону. Можно было, конечно, сходить к магистру Тонару, но все адепты знали: спорить с деканом бесполезно. У него всегда был короткий разговор. Если он сказал «прыгай» — ты разгоняешься и прыгаешь, а если не прыгаешь, то мигом вылетаешь из академии. В моем случае, это было неприемлемо.

Вот гадство! Придется всю ночь смотреть на мерзкие трупы и противные морды некромантов. Ладно, насчет противных морд, это я загнула, некоторые из них весьма красивы… но все же!

Поднявшись с кровати, я издала обреченный стон, и быстро переоделась. Воспользоваться бытовой магией мне было разрешено лишь в конце недели, поэтому стоило поберечь вещи. В итоге я натянула свой любимый черный костюм с защитными чарами. И плевать, что тот плотно облегает фигуру, пусть у некромантов случится повальный сердечный приступ! Или что там происходит с мужчинами, когда они видят женское тело?

Губы искривила мрачная усмешка. Собрав волосы в хвост на затылке, я схватила сумку. Никогда не знаешь, что может понадобиться на практическом занятии. Именно поэтому адепты всегда таскали с собой сумку с различными зельями и артефактами. Еще раз заглянув в зеркало, послала себе воздушный поцелуй, поле чего направилась на кладбище, всю дорогу сетуя на несправедливость.

Вскоре я стояла перед обителью некромантов и нежити. Ладно, вру, некроманты тут только практиковались, а обитала нежить. Но кто бы знал, как не хотелось проходить через эти огромные кованные ворота, с изображением двух горгулий! И, вообще, кто ходит в такие места ночью, да еще и в полнолуние? Я чуть не застонала вслух, но вовремя опомнилась, заметив двух парней и девушку, которые тихо переговариваясь шли в мою сторону.

Отлично! Так здесь еще собрали два курса. Я заскрипела зубами. Какого черта декан отправил меня на практику с четвертым курсом?! Ведь знает, как те меня… любят. Все дело в том, что я поступила в академию на два года раньше остальных. Пока все юные дарования ожидали свои восемнадцать лет и день совершеннолетия, чтобы подать документы на поступление, меня приняли в шестнадцать. Нонсенс!

Логично, что мои однокурсники сразу взъелись на такой произвол. Некоторые даже пытались распустить сплетни, что это все из-за моих родителей. Только ничего не вышло. Во-первых, я была всего лишь дочерью графа, причем не очень состоятельного, который не участвовал в сборищах аристократии, и к тому же скрывала это родство. А во-вторых — я чуть не разрушила академию. Абсолютно случайно! Магия вышла из-под контроля.

Последнее убедило всех, что мне самое место именно в академии, и заставило замолчать. Правда, некоторые адепты — в основном парни — продолжали меня изводить. Их раздражало, что какая-то мелкая пигалица намного сильнее и… умнее, чего уж там. Я очень быстро попала в число лучших адептов академии. Конечно, раздражение парней часто выражалось в довольно странной форме.

Например, один пытался подменить мою контрольную, а потом позвал прогуляться по парку… Но я ведь понимала, что это было вызвано желанием оставить в тайне досадный инцидент! А другой хотел запереть меня в темной комнате с метелками, но так нервничал, что закрылся вместе со мной. Ох как он визжал, когда я связала его магическими путами и ушла, оставив в компании пауков.

В общем, не любили меня однокурсники, и передали эту неприязнь младшему курсу — через год. Когда новые адепты радовались, что наконец-то повзрослели и поступили, им сообщили о девчонке, которую взяли по протекции в шестнадцать. Кто распустил снова эти слухи не знаю, но было очень неприятно. Особенно бесило, когда кто-нибудь пытался поставить подножку, или напустить чары почесухи.

Другими словами: адепты негодовали из-за «мелкой пакости», как некоторые меня называли. И пусть они не осмеливались высказать свои претензии мне прямо в лицо, но этого и не требовалось. Просто… мне было очень одиноко. Никто не хотел со мной общаться, кроме моей лучшей и единственной подруги Сары Даорин. Ведь даже парни, которые пытались позвать на свидание, буквально на следующий день делали вид, что мы не знакомы.

Хотя нет, не все… еще был Лерой — источник всех моих бед, благодаря которому меня и называли то «мелкой пакостью», то «снежной королевой», то «отмороженной». И лучше бы его не было, потому что это из-за него я сейчас стою перед входом на кладбище!

— Мойр, чего застыла и скрипишь зубами, как голодный зомби? — крикнул кто-то из парней, стоящих в тени деревьев.

Разобрать кто именно это был, я не смогла, поэтому фыркнула и молча направилась к магистру Фирану, который напоминал ворона в своей черной мантии. Худощавый, высокий, с длинным крючковатым носом. Единственный некромант, к которому я испытывала искреннее уважение. Только он мог сдерживать прыть этих юных любителей повеселиться на могилах.

Бросив взгляд в сторону парней под деревом, я с трудом удержалась, чтобы не скривиться. Все как один бледные, словно вампиры, которые не видят солнца, с темными кругами вокруг глаз и надменными взглядами. Некроманты почему-то считали себя отдельной привилегированной кастой, и думали, что они самые лучшие, а остальные маги должны на них молиться.

Не спорю, именно некроманты помогали сдерживать нежить, когда та внезапно поднималась из могил. А еще они могли проклясть любого человека и не только всего одним взглядом или же отправить обидчика на тот свет мановением руки. Но сколько бы эти зазнайки не важничали — стихийные маги были не менее важны. Потому что именно стихийные маги отбивали атаки элементалей, и не позволяли тем добраться до городов!

Да, с элементалями в нашем королевстве с милым названием Эдарион, что означало «цветник», была настоящая трагедия. Они всегда появлялись из ниоткуда и уничтожали все на своем пути. Пока все сходились на мнении, что это остаточные всплески магии формировали таких вот загадочных существ. Но никто не знал, как с ними договориться, поэтому приходилось уничтожать.

Кстати, некромантам сложнее всех давалось заклинание рассеивания, которым пользовались маги в борьбе с элементалями — особенности магического дара. Просто магия смерти хуже всего создавала пятно стихийной энергии. Но у них были свои методы уничтожения противника, недоступные остальным магам, пусть и не такие действенные.

— Добро пожаловать, адептка Мойр, — сказал магистр Фиран, стоило мне приблизиться. — Рад, что сегодня прислали именно вас.