Отцовская ладонь сжимает плечо в знак поддержки. А потом ее тяжесть исчезает, как и сам владелец. Растворяется в шуме где-то за спиной. Прислоняюсь к подоконнику лоджии и напряженно вглядываюсь в транспорт, мелькающий на ночной дороге. Не мог больше сидеть за столом, где находилась Яна и одновременно Алина. Как одержимый, все время переводил взгляд в сторону второй, когда как должен – в сторону первой. А еще родственники…
Я хотел отметить в ресторане, там легче раствориться в пространстве и в полутьме, когда отключают основное освещение. Знал, что пока не разберусь с бардаком в голове, лучше мне с Алиной не контактировать. Но мама настояла на уютном вечере, как в былые времена. Мол, давно мы не праздновали ничего. После Сони всё было не то. А теперь есть Мия. Пусть малышка знает, что такое семейный сбор, общение. Пусть все познакомятся с ней. Несмотря на то, что день рождения мой, отказать ей я не смог.
Отец озвучил мои собственные мысли, я не особо удивлен, он очень мудр и старается действовать в моих интересах. Раньше – в интересах обоих детей… Я и сам себе напоминаю скитальца без точки опоры. Будто квинтэссенция моей жизни – сплошная дорога.
Но и выхода пока не вижу. Яна не переедет. Я – тоже. А Алина и Мия…тут и говорить нечего. И мысли по кругу. Чертовщина.
Внутри опять нарастает злость на себя. С каких пор я стал в такой степени долбо*бом? Настолько запутавшимся?
И почему…мать твою…рядом с этой девушкой не знаю, куда себя деть?
Возвращаюсь в гостиную, цепляю взглядом клюющую носом дочь и подхожу к ней, беря на руки. В такие моменты, когда она доверчиво кладет на плечо голову, забываясь безмятежным сном, я чувствую себя человеком. Живым существом, удостоенным тепла и света. Только в эти моменты.
В остальное время – меня поглощает мрак.
– Я ее уложу, – кидаю небрежно Алине и двигаюсь в сторону комнат.
Следом за мной заходит она:
– Я только быстро переодену Мию в пижаму, – объясняет.
Наблюдаю за ней, продолжая прижимать к себе малышку. Неторопливые, но отточенные движения. Грация. Даже в таких простых манипуляциях, когда выуживает из дорожной сумки одежду.
Меня внезапно морозит от очевидности того, насколько мы разные. Категорически. Просто несовместимые. Ей действительно подходит этот доморощенный мафиози с его безупречными манерами, а не насильник-псих…
Я сейчас к ней примерялся, что ли?
Да бл*дь! Я даже не пил! Какого…
Алина подходит и указывает на кровать, медленно опускаю Мию и придерживаю корпус, пока ей снимают штанишки. Когда дело доходит до кофты, всё становится сложнее. Наши пальцы постоянно соприкасаются. Это действует на меня, как жалящий укус змеи. Даёт разряд и исчезает. Потому что девушка непременно резко одергивает ладонь, желая быть подальше.
– Ты просто не представляешь, как мне х*ево от каждого такого затравленного действия с твоей стороны. Не даешь и шанса заговорить о том, что случилось…чтобы перешагнуть через прошлое. Мне ломает душу твой недоверчивый взгляд, ожидающий подвоха…
– Ты хочешь поговорить о том, как насиловал меня? – потрясенно перебивает мою внезапную исповедь Алина, отшатываясь.
Именно в этот момент в дверном проеме показывается Яна. По тому, как в ужасе застывают её глаза, я понимаю, что она услышала последнюю фразу. Сжимаю челюсть до болезненного хруста, безмолвно отвечая на этот ошарашенный взор.