Друг улыбнулся во всю ширину рта и скорчил рожу, типа, что такое?

– Стас, на х*р иди, по-братски.

– Не, я не по этой части. Прости, даже по-братски на х*р не пойду…

Его гогот оглушил.

Я списал своё возмущение на алкоголь в крови. Никаких других объяснений дать не мог.

Мы вернулись в дом, а я сразу свернул в сторону ванной, чтобы освежиться и прояснить сознание. Бешенство ещё бушевало в венах, не желая покидать организм. Что за бл*дство… Готов был ударить друга? И за что? За вполне адекватный интерес к свободной девушке? Серьёзно?!

Резко открываю дверь, только в последнюю секунду поняв, что та была заперта изнутри. С удивлением смотрю на расхлябанный замок и хмурюсь. Что ж я творю… Твою мать! Поднимаю голову, чтобы извиниться, и ловлю в зеркале потрясенный взгляд…Алины. Которая приложила салфетку к уголку глаза. Отпускаю деревянное полотно, которое с грохотом вновь защелкнулось, отпружинив обратно. И стремительно приближаюсь к ней, хватая за плечи и разворачивая к себе.

– Ты плакала?..

Она растерянно хлопает ресницами, а у меня душа ноет, когда смотрю в истерзанную глубину. Так выглядят дети, которых обидели, но которые не хотят в этом признаваться.

– Аля, – шиплю сквозь стиснутые зубы, представив, что за время моего отсутствия к ней всё же кто-то попытался пристать, – что случилось?..

– Что ты делаешь? – привычная невозмутимость к ней возвращается, и она красноречиво показывает на мои пальцы, вцепившиеся в неё. – Отпусти.

– Алина, кто тебя тронул? Вадим? Толя?

Её глаза округляются. Девушка начинает трепыхаться, глядя на меня, как на умалишенного.

– Отпусти, пожалуйста. Меня никто не трогал, просто соринка…

– Да, бл*дь, конечно! Сразу в оба глаза попала, да?

На секунду вздрагивает, но продолжает бороться, а взгляд вспыхивает неожиданным осуждением.

– Кто-то может увидеть, что мы здесь вдвоем, это будет неприятно Яне…

– Для начала давай выясним, что неприятно тебе, раз ты в разгар праздника заперлась и пускала слёзы…

– Не так уж хорошо и заперлась, раз ты одним нажатием снёс дверь с замком!

По телу проносится дрожь. Не верю… Я, что, кайфую от раздражения в её голосе?! Восхищаюсь проявлением эмоций, ранее полагавший, что Алина – бесчувственный робот?