– Почему?

– Я не хочу выходить в город. Мне неприятно.

Мы с отцом переглядываемся. Тот крайне озадачен, но пожимает плечами, мол, как хочет.

– Аль, – перехожу на шепот, наклонившись к ней, – в чём дело?

Тут же отстраняется на безопасное расстояние от меня. Давлю в себе поднявшуюся в связи с этим злость и жду ответа. Девушка неопределенно машет, покачивая головой.

– Я просто не хочу. Не хочу возвращаться в свое прошлое, на котором поставила крест.

– Это глупо, – цежу, зыркая на неё предупреждающе.

– Как скажешь. Но, если можно, я останусь здесь.

– Можно, конечно, – выдает появившаяся вдруг мама, делающая мне жесты руками, – вставай, Дим. А Алина пусть отдохнет. Поедем вчетвером.

Раздраженно вскакиваю и выхожу в коридор, спешно обуваясь. Хватаю ключи и спускаюсь по лестнице на улицу, где отключаю сигнализацию отцовской машины и усаживаюсь за руль, заводя мотор. Через минуту появляются остальные. Понимая, что в гневе меня лучше не трогать, никто не произносит ни слова. Выезжаю со двора и удаляюсь на несколько метров.

Резко даю по тормозам, включая аварийку и останавливаясь на обочине. Тяжело дышу, сжимая губы.

Сука!

Задолбала эта недосказанность…

Не могу! Крышу сносит, нутро рвёт на части. Хочу вернуться и выпотрошить из Алины правду. И если сию же секунду не добьюсь своего, сдохну от напряжения…

– Пап, сядь за руль. Я возвращаюсь.

– Дима! – кричит мне вслед мама, когда я вылетаю из салона. – Сынок, не обижай девочку!

Девочку.

П*здец. Нашла девочку. Каменная глыба. Горная недосягаемая вершина. Непробиваемая. Несравненно стойкая.

Ненавижу эти качества. Они сбивают с толку, не получается ощупать её настоящую, понять, что с ней происходит.

Это убивает! Чтоб её!