— Да, — сказал Джейк. — По мнению католиков, остальные — это дети брата Иосифа и его жены, которую также звали Мария. То есть они приходились Христу двоюродными братьями и сестрами. Православные утверждают, что отец Иисуса — Бог, Мария — непорочная дева, а дети остались у вдовца Иосифа от предыдущего брака.
— Тогда получается, Иисус — самый младший, — произнес Райан.
— Да, — сказал Джейк.
Я выстроила список.
Две Марии. Саломея. Иуда. Иосиф. И кто-то по имени Матфей.
В животе похолодело.
— А эти имена в то время являлись такими же распространенными, как какие-нибудь Джо или Том сегодня? — спросила я.
— Очень, — ответил Джейк. — Вы голодны?
— Нет! — выпалила я.
— Да, — укоризненно посмотрел на меня Райан.
Мы пошли на кухню. Джейк достал холодное вареное мясо, сыр, хлеб, маринованные огурчики и оливки. Кошки пристально наблюдали за нами.
Приготовив сандвичи, мы переместились за столик в столовой и продолжили беседу за едой.
— Мария — самое популярное женское имя в Палестине в те времена, — сказал Драм. — Мужские — Симон и Иосиф.
Найденный оссуарий с таким именем еще ни о чем не говорит. А вот найти их все в одной гробнице — это уже большое дело. Волей-неволей задумаешься.
— Послушай, Джейк…
— Я изучил список всех оссуариев, найденных в Израиле. Из тысячи экземпляров только на шести встретилось имя «Иисус». Из этих шести только один — с надписью «Иисус, сын Иосифа». И вот теперь еще наш. — Джейк пнул кота, который тянулся к бутербродам. — Слышали что-нибудь об ономастике?
Мы отрицательно покачали головами.
— Раздел ономасиологии, изучающий собственные имена, — сказал Джейк, кладя в рот оливку. — Так вот. Например, в опубликованном каталоге оссуариев с надписями израильский археолог Рахмани насчитал девятнадцать Иосифов, десять Иисусов, пять Иаковов. — Джейк выплюнул косточку и отправил в рот еще одну оливку. — Другой эксперт произвел статистический анализ имен, подсчитав, что в первом веке нашей эры в Палестине четырнадцать процентов мужчин носили имя «Иосиф», девять процентов — «Иисус» и два процента — «Иаков». Оперируя этими цифрами, другой французский ученый, Андре Лемьер, сделал вывод, что только четырнадцать сотых процента от общего количества населения здешних мест в те времена могли зваться «Иаков, сын Иосифа».
Оливки во рту Драма исчезали с головокружительной быстротой.
— Основываясь на предположении, что каждый мужчина имел в среднем двух братьев, Лемьер вычислил следующее: приблизительно восемнадцать процентов из «Иаковов, сыновей Иосифа» могли иметь брата по имени Иисус. Таким образом, только пять сотых процента населения, причем за два поколения, могли бы иметь на своем оссуарии надпись «Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса».