Нижняя комната была меньше, но располагалась так же. Значит, две камеры на севере, две на юге и три сзади.

— Так говоришь, здесь тысячи таких гробниц?..

Мой голос в подземном пространстве звучал жутковато.

— Большинство давным-давно разграблены. На эту я наткнулся, когда осенью двухтысячного ходил со студентами в поход. Один паренек нашел лаз и артефакты, разбросанные внутри. Чувствовалась работа мародеров, мы позвонили в ИОД.

— Они провели серьезные раскопки?

— Как же! Археологи из ИОД не сочли гробницу интересной. Сказали, что в ней нет культурных ценностей, и оставили все на наше усмотрение. Мы достали, что смогли.

— Почему она не вызвала интереса?

— По мнению одного умника, место было совершенно обычным. По-моему, он просто хотел побыстрее отсюда убраться. Может, торопился на свидание или еще куда.

— Ты не согласился с его мнением?

— Менее чем через два года после того, как мы нашли гробницу, Одед Голан, коллекционер, о котором я тебе рассказывал, показал оссуарий Иакова французскому языковеду по имени Андре Лемьер.

— Думаешь, саркофаг утащили отсюда?

— Возможно. По слухам, оссуарий нашли недалеко от Силуона.

— Если его извлекли именно из этой гробницы, значит, она и является местом захоронения брата Христа?

— Вот именно.

— И фамильной гробницей Иисуса.

— Потрясающе, а?

Я промолчала.

— Мы нашли двенадцать разбитых саркофагов с останками.

— С останками?..

— То есть с костями.