— Похоже, ребята беспокоились по поводу автомобиля с двумя мужчинами, припаркованного перед их стеной. Из Сен-Гиацинт послали патрульную машину — проверить, все ли в порядке. — Райан выдержал паузу. — Оба — и водитель, и пассажир — оказались палестинцами.

— Господи!..

— Нет, не он. — Райан открыл блокнот. — Джамаль Хасан Абу-Джарур. Мухаммед Хазман Шалайде. Машина арендована.

— И что они там делали?

— Утверждали, что осматривали достопримечательности и заблудились. У обоих паспорта в порядке. Имена чистые. Полицейский указал им дорогу.

— Когда это произошло?

— Первого марта.

По моей спине пробежали мурашки.

— Через три дня после моего визита. За день до смерти Мориссоно.

— Совпадение?

— Их уже слишком много.

— Ну, а теперь хорошие новости.

— Давай.

— Гершель Каплан четырнадцать раз ездил в Израиль в течение двух лет. Оказывается, двоюродный брат Каплана занимается антиквариатом в Иерусалиме.

— Да что ты!

— Аира Фридман — наш коллега из Израильской национальной полиции — вплотную занимается Каштаном. Я разговаривал с ним. Каплан подозревается в нарушении законов об антиквариате, законов Святой земли, осквернении могил, разрушении культурных ценностей, налоговом мошенничестве, контрабанде.

— Это Фридман так сказал?

— Да. Он попросил Каплана серьезно подумать о своем будущем, потом упомянул мое имя, заметив, что канадская полиция собирается уточнить у него некоторые обстоятельства одного дела.

— Коварно.

— Уловка сработала. Каплан объявил, что готов разговаривать с канадцами.