– Дорогая, нам нужно поговорить, – шепнул Джордж.

Ирис с едва слышным вздохом повернулась к нему. Молодой граф был убийственно серьезен.

– Хорошо, – кивнула Ирис, покоряясь неизбежному, – приезжайте к ужину в Нортон-хаус. Отец будет рад.

– А вы?

В этот момент один из юных Бэртов, кажется, Джереми, Ирис никогда не умела различать близнецов, вскочил, едва не наступив ей на ногу, и энергично подтолкнул брата к выходу. Церемония наконец закончилась. Барон и баронесса де Сервьер покидали церковь. Ирис подошла, чтобы поцеловать подругу. Кэт светилась и очень нервничала. Ирис взяла ее за руку, пытаясь немного успокоить и ободрить, и вдруг почувствовала, что Кэти разжала пальцы и в ее ладони оказалась туго скрученная записка. Ирис подняла глаза. Подруга молчала, улыбалась и, казалось, была слегка не в себе.

Едва оказавшись на улице, Ирис торопливо развернула записку Кэти.

«Оставайся на ужин, умоляю!!!» – три восклицательных знака в конце единственной фразы были достаточно красноречивы.

Она подняла голову. Молодые садились в экипаж. Барон поддержал жену. Кэти бросила взгляд на подругу. Карие глаза кричали, умоляли, требовали. Ирис торопливо кивнула. Дверца экипажа захлопнулась. Кэт пропала.

Некоторое время Ирис с растерянной улыбкой наблюдала, как штурмуют второй экипаж младшие Бэрты, а Пруденс пытается рассадить их, читая очередную проповедь… Джордж Эльсвик не уезжал.

Он подошел к ней.

– Вы так и не ответили на мой вопрос.

– Какой вопрос? – удивилась Ирис, ее мысли были заняты странной запиской и кричащими глазами Кэти, и она совершенно забыла о разговоре с женихом.

Джордж тяжело вздохнул. В последнее время у него появилась дурная привычка тяжело вздыхать при всяком удобном случае.

– Вы помните, как Кэти провожала нас в путешествие, которое должно было стать свадебным? – заговорил он вдруг, – и желала счастья. И вот она уже замужем, а вы все еще не дали мне ответа – когда же наша свадьба. Один раз я уже спросил вас об этом, помните? Это было на золотом острове. Вы сказали, что не можете ответить. «Подождите до вечера, Джордж», – сказали вы. Я жду. Жду почти год. Какой вечер вы имели в виду, Ирис?

– Не сегодняшний, – коротко ответила она. – Простите меня, Джордж, – продолжила девушка после недолгого молчания, – я не хотела вам грубить. Но сегодня свадьба моей самой близкой подруги, а потом Кэтрин уедет во Францию, и мы расстанемся навсегда. Я расстроена.

– Когда речь заходит о нашей свадьбе, вы всегда либо расстроены, либо встревожены. Тогда Харди Мак-Кент, сейчас – Кэти. Я начинаю думать, что являюсь единственной причиной вашего плохого настроения. Бога ради, Ирис, скажите, что это не так?

– Ну, разумеется, нет, – торопливо проговорила Ирис и мягко улыбнулась Эльсвику, – не выдумывайте. Мы – хорошие друзья, и я очень ценю вашу дружбу. Тем более сейчас, когда кроме вас у меня, в общем, никого не осталось.

Граф, волнуясь, шагнул к ней, но невеста отстранилась.

– Простите меня, Джордж. Я сейчас действительно не в том настроении. Кэти просила меня обязательно быть на ее ужине, и я, право, не вижу причины, чтобы ей отказать.

– Чтобы отказать мне, вам, как правило, даже причина не нужна, – бросил Джордж Эльсвик так тихо, что Ирис не расслышала. Впрочем, она и не прислушивалась. Нехотя граф признался самому себе, что девушка, похоже, не в настроении, и не столько расстроена, сколько озадачена. Внезапно он осознал, что и одета Ирис совсем не празднично. Синее шелковое платье было безупречно элегантно, и очень шло к ее светлым волосам, убранным в высокую прическу, но Эльсвик помнил, что этот цвет не нравился Ирис. Когда мисс Нортон была в хорошем настроении, она одевала серое. Джордж Эльсвик испытал настоящий шок, когда сообразил, что за весь прошедший год он ни разу не видел Ирис в сером. Собственный парадный костюм показался ему насмешкой.