— Тогда верни нас обратно, Шаман.

— Это не в моей власти, я всего лишь наблюдатель.

— Разве это даёт тебе право вмешиваться?

— Ты со своей подругой вынуждаешь меня делать это. Вы перешли все границы разумного. Тебе всего-то и нужно было не дать Кетте вновь проникнуть в другие миры. Нельзя безнаказанно влезать в планы вселенной и менять их на своё усмотрение.

— Тогда перестаньте пудрить мозги и объясните толком, что и как делать. Я не просил ни силу, ни путешествия по мирам.

— Неужели ты до сих пор считаешь себя избранным? Думаешь, кто-то должен был спросить твоего дозволения? Ты воин, такова твоя судьба. Вспомни предков, никто из них не жил иначе, разве не так? Да и границу миров ты перешагнул самостоятельно.

— По-твоему, я должен был её бросить? — кивнул я затылком в сторону Лемы.

— Ты сделал осознанный выбор, не нужно оправданий, да и я не тот, кто готов их выслушивать.

— Тогда зачем вообще ты пришёл? Назад вернуть ты нас не в праве, говорить не намерен. Что тебе нужно, Шаман?

— Чтобы ты наконец принял свою судьбу. И уверяю тебя, Безликий, она вовсе не в том, чтобы драться с беззащитными. Уважения добиваются иначе, тебе ли не знать?! Надеюсь, ты сможешь донести это и до своей подружки.

— И какова моя судьба?

— Разве я сказал, что являюсь пророком?

— Что не так с этим миром?

— Это с тобой что-то не так, а мир тебе дали чистым. Учти, Безликий, ты получил последний шанс.

— Эй, постой… — я, было, сорвался за ним, вот только тут же потерял его из вида.

Всего секунду назад он развернулся и вошёл в толпу, как тут же растворился в ней, словно его и не было. И это при одежде, которую сложно спутать с простынями местных. Те, в свою очередь, не желали расходиться, продолжая толпиться вокруг и сверлить нас осуждающими взглядами. И как бы то смешно ни звучало, от этого делалось не по себе, словно эти люди олицетворяли воплощение совести.

А затем вдруг громыхнуло. Да с такой силой, что над крышами домов поднялось неслабое облако пыли и дыма. У меня внутри всё сжалось от предчувствия беды, а мозг услужливо подкинул мысль о том, что виноваты в произошедшем мы с Лемой.

— Что было в ящиках? — я тут же решил удостовериться в собственной гипотезе или же опровергнуть её.

— Пистолеты, — не задумываясь, ответила та. — В обоих. Я помню, потому что их с самого краю поставила.

И словно в насмешку над моими мыслями прогремел ещё один взрыв, на сей раз гораздо ближе. И как только грохот стих, мы отчётливо услышали крики и завывания раненых. Но люди продолжали стоять, вот только теперь их внимание было направленно в сторону чёрных пылевых облаков, которые продолжали упрямо висеть на фоне голубого небосвода. Они не понимали, что происходит, ведь никогда в жизни не видели ничего подобного.