— Хочу понять, что в вас нашел мой папаша. Ну и, разумеется, я хочу, чтобы вы с ним порвали. Матушка моя человек со слабым сердцем, и я уже давно изыскивал способы, как убрать вас, Верочка, из моей семьи. А тут такой подарок судьбы.

— Я не понимаю, — у меня это все в голове не укладывалось. Он шутит, да?

— Все просто. Будете отпираться — я подам иск. Ваша сестра будет осуждена, и, помимо всего прочего, ей присудят возместить ущерб, причиненной моей организации. Тут вам все понятно?

Я рассеянно кивнула. Как уж не понять.

— Поскольку таких денег у вашей семьи нет, зато есть квартира, которая досталась вашей матери от отца, ваша мать продаст квартиру и наберет кредитов, чтобы спасти дочку.

Я замотала головой:

— Нет.

— Да, Верочка, да. Но вы можете все поправить. Вы убедили мою матушку, чтобы Елена работала у меня. Вашей вины в ее действиях больше. А значит, сейчас вы позвоните своему престарелому любовнику и разорвете ваши отношения.

Да я бы не раздумывая это сделала и бежала бы от Келеров, роняя тапки, если бы не контракт, что удерживал меня не хуже капкана.

— У меня контракт, и я не смогу покинуть рабочее место, — напомнила. Голос дрожал, руки не находили места, и каждое слово давалось с трудом.

— Может, это и к лучшему. Будете приезжать, куда я скажу, и делать то, что я скажу. А если продолжите, — Максим вытащил пухлый конверт из стола и всучил мне, — свои игрища, то я об этом узнаю.

Из конверта выпал ворох фотографий. На всех была я. Одна или рядом с Виктором Михайловичем.

— Что здесь предосудительного? — спросила подавленно.

— Ничего, если не знать, что каждый раз вы уединялись с ним. Мне плевать, если он сдохнет на тебе, вот только мать его любит, и ей будет тяжело пережить его смерть. Особенно если его найдут с членом в тебе. Итак, что ты выбираешь? Думаю, мы уже можем перейти на «ты».

Он загнал меня в угол. И я, ни в чем не виноватая, не могу обелить свое доброе имя. И все из-за контракта и глупой Ленки.

Что же она, дурочка, сделала?! Мама не переживет позора, она ведь у нас честная. И нас тому же учила. Суд, шпионаж, продажа квартиры… Этот мерзавец все верно рассчитал — мама последнее отдаст, чтобы Ленку спасти.

— Значит, вам нужно мое тело, — хрипло произнесла я. Не самое страшное, казалось бы, если бы не несколько «но». — Что конкретно вы имеете в виду?

— Секс, Верочка. Я, кажется, уже говорил, — раздраженно повторил Максим. Смотрел он холодно, зло, и из его уст «Верочка» звучало просто омерзительно. Хотелось взять фото и заткнуть ими его рот, чтобы перестал произносить мое имя.

— Не мне вам говорить, Максим Викторович, что секс бывает разный. Травмоопасный, болезненный, кровавый… — я смотрела в точку чуть выше его плеча. Так проще сохранить остатки выдержки и не впасть в панику. Я уже согласилась, осталось обсудить детали. Но стоило представить, что он может захотеть — затошнило.

— Если бы я хотел разорвать тебя на маленькие кровоточащие кусочки — привез бы в подвал. А я, всего лишь, щелкну папашу по носу, забрав у него шлюшку, и выловлю крупную рыбку.