— Фин мне и так звонит два раза в день. Говорит, что я тебя бессовестно монополизировал, а они там, между прочим, тоже соскучились.
— Соскучились они… Пусть скажет честно, что не хочет работать один, — буркнул сферотехник. Он прекрасно знал, что друзья действительно переживают за него и соскучились, но отчего-то тянуло вредничать. Сложно быть добрым и позитивным, когда лежишь на больничной койке и размышляешь, отвалится у тебя рука или нет.
— Скажет, — заверил его Эл. — Он тебе много чего еще скажет, а ты ему, хотя разговаривать по коммуникатору я вам пока не разрешу. Какое-никакое, а излучение у него есть, а тебе пока не стоит близко с ним контактировать.
Ильнар скорчил мрачную рожу. Коммуникатор нельзя, вставать тоже нельзя, только и остается, что спать…
Хотя за возможность выспаться без кошмаров можно и потерпеть вынужденную изоляцию…
Поспать ему не удалось. Стоило слегка прикрыть глаза после ухода Эла, как друг вернулся — с посетителями.
— Вот видишь, милая, все нормально, — отец, войдя в палату вслед за женой, поймал взгляд сына и подмигнул. — Глаза открыл, улыбается и не спорит… хотя последнее для него и не характерно.
— Спорит, правда, недолго, — поправил Эл с улыбкой. — Но я над этим работаю. Ладно, оставлю вас… Недолго, хорошо? Он быстро утомляется.
Ильнар скривился — нет бы сказать, что он здоров и полон сил, чтобы лишний раз не огорчать родителей! Мама выглядела так, словно вот-вот расплачется. Она присела на край кровати и нежно, самыми кончиками пальцев, погладила сына по голове. Пришлось очень постараться, чтобы улыбка выглядела ободряющей, а не вымученной.
— Все хорошо, мам, честное слово… Ну не плачь!
Она, не удержавшись, всхлипнула, и осторожно, чтобы не повредить провода, обняла его. Ильнар осторожно придержал ее свободной рукой. Ага, живой-здоровый, а пальцы слушаться не хотят…
— Мам?
— Что?
— Я тебя люблю.
Она все-таки расплакалась, и он остро ощутил приступ нежности и жалости. Почему-то вспомнилось, как в десять лет он подхватил пневмонию, и точно так же лежал, не имея сил пошевелиться, а мама сидела рядом, почти не отходя, читала, рассказывала сказки, пела колыбельные…. и, как сейчас, нежно гладила по голове, обещая, что все будет хорошо.
— Все будет хорошо, мам, — повторил он. — Правда. Ты же знаешь, Эл — отличный врач.
— И он скоро сможет собирать твой несчастный организм с закрытыми глазами, — усмехнулся отец.
— Ну… я постараюсь больше не давать ему повода, — смущенно хмыкнул Ильнар. Он был почти готов к тому, что мама начнет разговоры о работе и технике безопасности, и даже знал, что ей отвечать. Но на мягкий, почти не высказанный упрек отца сказать было нечего, и он с легкой досадой ощутил себя нашкодившим мальчишкой.
Он, вообще-то, кучу народа от пожара спас. Или это не считается?
Джерал неожиданно рассмеялся.