— Это несущественно, — отмахнулся Кир. — И вообще, не сметь перебивать старшего по званию.

— Мы не на службе, — фыркнул Фин. — Да, Иль, на нашего бравого командира тоже внимательно посмотри. Именно он два часа лежал в твоей палате на соседней койке, потому что тебе срочно нужен был энергетический донор.

Майор с неудовольствием поморщился, словно вспоминать о тех двух часах не хотел совершенно, но кивнул.

— Итак, мой юный друг. Перед тобой три человека, которым, если уж говорить честно, ты обязан жизнью. Будешь молчать дальше?

— Это очень похоже на шантаж, — пробурчал Ильнар.

— Это он и есть.

— Вы не поверите.

— Мы постараемся.

Ильнар закусил губу. Говорить — или нет? Но им попробуй не скажи!

— Да колись уже! — Фин нетерпеливо тряхнул кудрями и, сбросив ногу с подлокотника, сел ровно. — Можно подумать, ты тайный шифр императорской сокровищницы хранишь!

— Хуже. — Ильнар вздохнул, прямо взглянул на Кира и четко, медленно произнес: — У меня в голове сидит дух древнего колдуна.

Повисла пауза. Командир слегка приподнял брови, выражая удивление. Фин присвистнул и взглянул на Эла:

— Слушай, доктор, а он точно трезвый?

— Точно, — проворчал тот. — Что значит «сидит в голове»?

— То и значит. Как в той сказке, только без кувшина.

Друзья переглянулись. Кир нахмурился и потребовал:

— А ну-ка, давай подробнее и с самого начала.

Рассказывать оказалось ожидаемо сложно. Ильнар помассировал переносицу, пытаясь собраться с мыслями. Одержимость, духи, маги — ну ведь не может же такого быть! А если и может, то точно не с ним. Говорить обо всем этом было странно и почему-то стыдно, словно он сам был виноват в произошедшем. И настойчиво колотилась в сознание, мешая сосредоточиться и буквально сводя с ума, одна-единственная мысль: «Что они скажут?!»

Запинаясь и мучительно тяжело подбирая слова, он все-таки сумел донести общую идею — про Каоро, про Орден, про травму и оставшиеся два месяца. Поднимать глаза на друзей не хотелось, отчего-то страшно было увидеть их реакцию. С одной стороны, кому еще доверять, как не им?

С другой стороны, он теперь и сам себе не доверял.