Римо понял, что обидел Чиуна.

– Прости меня, папочка.

– Кто же из нас двоих глупец? Я, со своими маленькими радостями и фантазиями, которые я не путаю с реальностью, или ты, тщетно пытающийся осуществить свои мечты, которые не понимаешь сам?

– Я же сказал: прости меня, – повторил Римо, но Чиун повернулся к нему спиной и вышел.

Все хорошее настроение мигом пропало, когда Римо понял, что Чиун обиделся не на шутку. Римо вышел на палубу. Старик стоял, облокотись на перила и смотрел на далекие огни, мерцающие на другом берегу Миссисипи.

– Думаешь о родном доме, папочка?

– Да, – ответил Чиун. – Когда-то давно по ночам, дул такой же прохладный ветер, поднимая рябь на воде, и я, мальчишка, стоял на берегу и смотрел на проплывающие мимо суда, спрашивая себя: куда они плывут? и мечтал о дальних странах.

– Ты побывал во многих из них.

– Да. Но ни одна из них не сравнится с моими детскими мечтами. Сны всегда лучше реальности.

Римо посмотрел на огни проплывающего судна.

– Сегодня вечером я позвоню Смитти и скажу что мне не нужен дом.

Чиун кивнул:

– Это будет мудрый поступок, сынок. Ведь у тебя уже есть дом, который ты унаследовал от меня, а я от своих предков. Твой дом – Синанджу.

Римо кивнул.

– Я имею в виду не деревню с этим названием, – сказал Чиун. – Деревня – всего лишь точка на географической карте. Я говорю об искусстве Синанджу истории, науке, – обо всем, чему я научил тебя. Это твой Дом. У каждого в душе есть свой Дом.

Римо молчал.

Когда они собрались уходить, Римо спохватился и побежал назад, в каюту. Он взглянул на тела Грассьоне и Маселло, – на людей, которые пытались претворить в жизнь свои мечты, но нашли смерть. Все люди одинаковы, подумал Римо. Только мечты у них разные.

Он подошел к «Сновизору» с мыслями о том, сколько людей погибло за пару дней из-за желания изобретателя приручить мечты. Римо вспомнил слова Чиуна и подумал о доме, которого никогда не увидит, потому что только неисполнимые желания дают стимул жизни. Мечты – всего лишь мечты, и не надо пытаться их осуществлять.

Римо занес руку над пластиковой коробкой «Сновизора».

– Вот так-то, дорогуша, – громко сказал он и нанес удар.