– Тебе легко говорить, – я резко повернулась к девушке, и зло окинула ее взглядом. – Хорошо сидеть здесь за стенами и развлекаться выпечкой пирожков? Такая прилежная ученица? Так может сделаешь за Эзру то, что ей приказали? Поедешь может да ноги свои раздвинешь перед тем дьяволом? А потом отравишь его ну или пристрелишь? Почему нет? Тебе терять нечего, у тебя детей нет. Умрешь…ну значит умрешь. Чего насупила брови сразу? Жалко свою шкурку? Или ты думаешь так легко играть шлюху, коей ты совсем не являешься? Я сама сегодня едва со стыда не сгорела, когда цену на свои…услуги Дамиану называла. Или, когда Сайфер набалдашников своей трости едва мне шею не сломал, как мне было? А? И Эзра сейчас с этим кораксом чертовым уж точно там не сладкие муки наслаждения испытывает. Одно дело все в теории, и совсем другое в жизни.

– С чего ты вдруг так рьяно стала вступаться за нее? – буркнула обиженно Китти. – Вы же с ней в школе страсть как не ладили.

– Горе сближает, – отрезала я. – И понимание того, что Рамона и Хант бог весть сколько всего нам не сказали. Да и история Эзры мне не понравилась. Зачем так шантажировать ребенком? Какое они имеют право?

Китти повела бровью и проговорила:

– А как еще заставить таких, как мы, работать на государство и идти по краю? Лазутчики всегда были подневольными, если не из соображения совести шли на такую роль.

– И по какой такой причине ты у нас подневольная? – огрызнулась я. – Ты никогда не говорила, как оказалась в школе.

– А я и не обязана всем говорить, почему я пришла под ту крышу, – зло бросила Китти.

– Ну вот остаешься темной лошадкой, так сиди и помалкивай тогда. А еще лучше, помоги мне найти этот проклятый конверт! Если боишься гнева праведного Рамоны, Ханта или Дороти, то спешу заверить, что всю ответственность я возьму на себя. Дьявол, – – выругалась отчаянно, услышав, как к дому подъезжает экипаж. – Пойдем быстро отсюда, – я наспех поправила какие-то бумаги в столе и окинула взглядом комнату, убедившись, что все на своих местах.

Просто пулей взлетев на второй этаж, мы с Китти прошмыгнули в свои комнаты. Я наспех разделась и в одной сорочке нырнула в кровать. Не прошло и пары минут, как в коридоре послышались шаги и через некоторое время дверь в мою комнату заскрипела. Я закрыла глаза и притворилась спящей, до жути не желая разговаривать именно сейчас с леди Дороти. Тихие шаги приблизились к моему изголовью, и я услышала хриплое:

– Марлин, проснись, пожалуйста.

Я испуганно открыла глаза и рывком села на кровати.

– Эзра, – в ужасе прошептала я после того, как окинула взглядом едва державшуюся на ногах девушку. – Бог мой, что он с тобой сделал?

Эзра пошатываясь обошла кровать и рухнула подле меня, обдав меня дыханием, наполненным терпким запахом алкоголя. Я быстро убрала с ее лица спутанные волосы и увидела заплаканные глаза.

– Что он сделал? – трясущимися губами прошептала я.

– Он? – простонала Эзра и полезла неуверенным движением в декольте. – Заплатил, – достала оттуда мешочек с золотыми монетами. – Сказал, что шлюха из меня что надо, а потом вышвырнул из своего дома. Прям вышвырнул. Нет, не собственноручно, правда, приказал лакею. Сказал вот так: «Убери эту девку с глаз моих долой». Черт, – она потерла локоть, на котором была видна ссадина. – Это так ужасно, Марлин, – не выдержав, она заревела. – Рамона что, не знала, к кому меня посылает? Тварь такая! Да чтобы такого стреножить, я даже не знаю, кто и нужен. Я не справлюсь, Марлин. Во второй раз он меня к себе не подпустит точно! Я не шлюха! Не шлюха я! – заскулила она, уткнувшись мне в плечо. – Это все так думают, что я с братом короля была ради денег, положения в обществе, а потом еще и покушалась на него. Не было такого! Не было! Мы любили друг друга. Он предложение мне сделал вопреки тому, что его чертова мамаша-королева весь мозг ему выела насчет того, что я никто и зовут меня никак. Какая-то безродная сильфида, не имеющая нужной линии магии в крови. А потом…потом как-то я очнулась одним утром на постоялом дворе, не понимая, как там оказалась, а когда спустя пару минут в комнату влетели королевские стражники и вытащили меня из постели, я поняла, что жизнь закончилась. Долгие девять месяцев в тюрьме. Мне толком никто ничего так и не объяснял, а я все молила об аудиенции у него. Но мне было отказано. Потом малышку родила. Марисоль. Она так на него похожа, Марлин. Моя девочка маленькая. Ее забрали сразу же, дав лишь взглянуть пару минут и все. Потом прошло еще несколько месяцев и в один вечер меня вытащили из камеры. Привели в пыточную, где за столом сидел Хант, а за его спиной, как шавка верная, стояла Рамона. Ну они и озвучили мне причину моего пребывания в тюрьме. Якобы я покушалась на любовника своего, а затем бежала. Я в ужасе слушала это все, затем начала плакать и клясться, что ничего такого не делала, да только кто же слушать будет? Рамона? Хант? Этим двум бесам плевать на всех и вся, кроме короны и государства. Рамона тогда протянула мне фляжку с вином и, усевшись напротив, изложила предложение. Свобода в обмен на то, что я пройду обучение в школе лазутчиков и сделаю все, что мне прикажут. Сказала, что мою девочку тоже вернут мне. Кто от такого отказался бы? Уж точно не я. Но…одно дело учиться, а совсем другое…как сейчас. Черт, душу же никуда не денешь. Так гадко, – она закрыла глаза, съежившись у меня под боком, затем пару минут спустя вскочила и села на кровати, ухватив меня за руки. – Марлин, я тебя умоляю, помоги мне. Возьми Сайфера на себя. Ты с Дамианом наладила ведь отношения, он с Бэсс тебя сведет, и ты уже почти у цели.

– Ты что такое говоришь? – в ужасе отдернула руки от Эзры.

– Я по гроб жизни буду обязана тебе. Все, что хочешь, что бы не случилось, без лишних вопросов сделаю. Даже убью, если нужно будет. Все отдам, если вернусь живой домой. У меня припрятаны хорошо драгоценности, которые мне дарил его высочество. Все отдам тебе. Умоляю, Марлин, – она сползла с кровати и встала на колени передо мной. – Я провалю задание…уже провалила. Не знаю, что они хотят, чтобы я сделала, но там точно то, что я не смогу провернуть только потому, что он более не подпустит меня к себе. Рамона не простит мне такой промашки. Я не жилец, Марлин. Вернусь ни с чем – я погибла. Запрут снова в тюрьму. И малышку свою никогда не увижу. Мою девочку. Прошу тебя, Марлин! – по ее щекам просто рекой текли слезы, которые капали на ее полуобнаженную грудь.

Я в каком-то ступоре смотрела на нее, словно не понимая, что она мне говорит.

– Марлин, – прошептала глухо Эзра, взяв в свои трясущиеся руки мои ладони и прильнув к ним губами. – Я тебя умоляю.

– Эзра, не проси. Я не смогу, – дрожащими губами ответила я, убрав с ее лица мокрую прядь рыжих волос. – Тебя вышвырнул, а меня думаешь что, не выбросит?