— Ой, богатырь папкин, — проворчала Кира, потирая округлый живот. Все девушки, как по команде резво прильнули к ней, наслаждаясь толчками чрезмерно шустрого малыша, проснувшегося после плотного обеда в кафе.

— Пацан пинается? — спросила Кристина, с любопытством прикасаясь к Кире через ткань теплого свитера, невольно улыбнувшись. — В Пашку, поди, — хмыкнула.

— Конечно, парень и естественно весь в Кенара! — закатила глаза Канарейкина-Леонова. — Такой же упрямый, поди, будет, прямо чувствую. Футболист, блин.

— Что ты хотела, подружка, сама же ныла, что хочешь от Пашки детей, — прыснула в кружку с кофе Лана, отламывая кусочек клубничного чизкейка со своей тарелки. Зависть в карих глазах подруги заставила хитро усмехнуться, пододвигая к себе лакомство, которое ей врачи категорически запрещали.

— Ууу, я думала один скромный, тихий малыш! Ну, два! А он теперь хочет трех, ты представляешь? А если они все в него характером пойдут? Кошмар!

— Имя-то выбрали? — спросила Лана, пока Кира допивала остатки горячего шоколада, который позволяла себе лишь во время таких вот нечастых выходов, вздыхая.

— Елисей, — ответила, чуть задумавшись. — Мне кажется, отличное имя. Хотя Кенар упорно называет его теперь Лисёнок, — хмыкнула.

— Короче, дети точно в него будут, — весело развела руками Лана, — а больше всех вопил, что детей не хочет.

— Три Павлика Канарейкина, — передернула плечами Алла, закатив глаза, прижимая к груди ладонь. — И все властные в папашу, ужас.

— Домашние тираннозавры, — хохотнула Кристиана, вызвав всеобщий смех.

Раиса только улыбнулась, краем уха вслушиваясь в разговоры подруг. Несколько пакетов набитых до отказа «милыми» детскими вещичками, которые Кира набрала от возможности прогуляться с кем-то в компании, стояли подле стола. За пару часов хождения по бутикам, Кошкина устала больше, чем сама будущая мать. Казалось, у нее какая-то неуемная энергия появилась, заставляющая сиять ярче, улыбаться чаще, смеяться больше несмотря ни на отеки, ни на положение. Была ли в этом заслуга мужа? Рая не знала, но радовалась, что наконец-то Кира могла чувствовать себя счастливой, не обремененной мыслительными сомнениями, как раньше.

— Ты чего уши повесила, Кошкина? — облизнув ложку, поинтересовалась Кристина, прищурив синие глаза. Уловил хмурое настроение, остальные девушки вновь точно по команде обернулись, с любопытством уставившись на нее.

Беда любого женского сборища: ты не останешься на задворках, даже если сильно захочешь. Потому кайся, плачь, вываливай на подруг свои беда — это то, к чему сейчас призывали своими пронизывающими взорами четыре девушки Раю, которая тяжело вздохнув, проворчала:

— Мы поцеловались.

Кто и что уже никого не волновал. Все сразу поняли о ком речь, такой себе коллективный разум у женщин, все сходу схватывают, когда дел сердечных касается вопрос. Лана тяжело вздохнула, качая головой, откидываясь на спинку стула.

— Попала ты, — пробормотала тихо, отводя взор. — Все попадают.

— Так что случилось-то? Ярик снова сбежал или сделал вид, что ничего не было? — наклонила голову на бок Кира, пихая локтем Лану. Семи пядей во лбу не надо, чтобы понять, что эта красивая маленькая блондинка с голубыми глазами тоже когда-то попалась на удочку красавца Тасманова. То, как старательно она избегала разговоров с Раей на девичнике в честь свадьбы Киры с Пашей. Да и после их отношения так и не смогли перерасти в дружеские, ясно давало понять.

Мимо прошествовал официант в бело-черной форме с бабочкой, приветливо улыбаясь девушкам. Он едва поднос не выронил, засмотревшись на задумчивую Раису, практически опрокинув содержимое на костюм одного из посетителей, судорожно принявшись извиняться под испуганные взоры и разъярённые вопли мужчины.

— Мда, — потянула Алла, покосившись на закусившую губу Раису. — Что ты, что Тасманов. Только до тебя еще не дошла сила влияния твоей красы на мир вокруг.

— Нет у меня никакой красы, — проворчала, поведя плечами.