— Вообще не спал? Удалось что-нибудь выяснить?
Папа подходит к двери и кричит:
— Инга! Давай поскорее, пожалуйста, мне уезжать надо!
Ой. А её-то зачем? Не буди лихо…
— Да пока всё непонятно.
Потом он подаёт мне тарелку с омлетом и наливает чашку кофе.
— Явный заказ, потому что у нас все документы в полном порядке, всё в рабочем режиме, никаких отклонений. Кто-то хочет либо прибрать меня к рукам, либо освободить рынок для конкурентов. Второе — вряд ли, слишком уж мощные ресурсы задействованы. У меня с замминистра в минэкономразвития хорошие отношения, он с налоговиками неплохо работает, но здесь, говорит, пока не может ничего сделать, даже узнать не может что к чему.
— Это тот, что звонил вчера?
— Да. Вчера ездили с ним на таможню, но там не было никого из начальства, хотя он договаривался заранее о встрече. Сейчас снова поедем. Надеюсь, хоть что-то выяснится. А потом надо в налоговую. Так что выставка закончится, похоже, без моего участия. Обидно, прямо до слез. Но ничего, выкрутимся. Где наша не пропадала!
Входит заспанная Инга.
— Что за переполох? Зачем было в такую рань будить?
— Садись. Омлет будешь?
— Какой омлет! Я ещё не проснулась, не буду, конечно.
Увидев меня, Инга заметно взбадривается и её лицо моментально из капризного делается злым:
— Что за дела, Золушка? Ты берега что ли попутала? Я договорилась с Марко встретиться вчерашним вечером, и ты об этом знала, так? И какого тогда хрена? Тебе жизнь опостылела? Я тебе, уродка, сказала, чтоб ты о нём даже не думала? Ты наверно как мамаша твоя по чужим мужикам спец?
В одно мгновенье закипает обида за маму. Мне очень хочется надеть на голову Инге тарелку с омлетом и выплеснуть в лицо горячий кофе, чтобы она не смела даже думать о моей маме. Но я никогда ничего такого не сделаю, и она это знает.
— Не смей касаться мамы, — говорю я тихо, едва сдерживая слёзы. — Ты и волоска с её головы не стоишь.
У неё аж рот открывается. Привыкла, что все её нападки я сношу молча.
— Долли, — усмехается Инга, — у тебя голосок что ли прорезался?
Долли — это имя знаменитой клонированной овцы. Такое иносказание вполне в духе Инги.