— Чего? — он говорит с презрением и щурит без того маленькие свиные глазки. — Воды? Хочешь пить, сучка? Покажи сиськи!

Я инстинктивно прижимаю руки к груди и делаю шаг назад.

— Быстро, я сказал! Показывай свои сраные сиськи!

Он подходит ко мне почти вплотную. В нос бьёт запах пота, несвежей плоти и табака — похоже, он только что курил.

— Я уговаривать тебя должен? Сучка! Быстро давай! — он выплёвывает эти слова вместе с капельками слюны прямо мне в лицо. Его блёклые глаза полны злобы, вздутые вены на лбу пульсируют, ходят желваки. Я холодею, по крови несётся адреналин, я сжимаюсь, костенею, крепче прижимая руку к груди там, где сердце пытается вырваться наружу.

— Не понимаешь, по-итальянски, да? — говорит он неожиданно тихо, вроде бы успокаиваясь и качает головой, и в то же мгновенье наотмашь бьёт меня по щеке ладонью. От сильного удара и от неожиданности я падаю на спину, раскидывая в стороны руки и ноги. В ухе звенит, а щека, опалённая пощёчиной, полыхает огнём.

— Эй, ты что, дебил? — слышу я голос Николы. — Тебе босс яйца отрежет!

Лука резко поворачивается на голос.

— Что-то я не понял, у кого это голосок прорезался? Тебе чего здесь надо? Зачем припёрся? Хочешь, чтобы я и тебя трахнул? Придётся подождать — она первая. Сначала выебу её, а потом возьмусь за тебя. Договорились? Ну-ка, скажи мне, ты её трахал, а? Лизал ей? Чего молчишь, педик?

— Ну ты Лýка реально дебил, каких мало. Она нужна нетронутой, как дон Коррадо обещал её отцу. Если ты что-нибудь с ней сделаешь, то он из тебя живого кишки выпустит.

— Да ты чё? Правда? Так давай, позвони дону Коррадо, посмотрим, что он тебе скажет. Заодно объяснишь, что ты тут делаешь, чего вынюхиваешь.

— Я телефон выронил вот и вернулся за ним.

— Да-а? Нашёл?

— Нашёл. А вот что ты делаешь?

— Я делаю то, что мне велено и тебя это не касается. Так что давай, вали отсюда, урод.

Лука поворачивается ко мне. Я отползла к стене и теперь сижу, сжавшись в комок, обхватив колени руками, и даже слабая надежда, вспорхнувшая с появлением Николы, не может развеять глухой, чёрный и непроглядный ужас. Лука медленно подходит.

— На чем мы остановились?

Он наклоняется, хватает меня за лодыжки и тянет к себе.

— Сначала я тебя трахну, потом снова трахну, но уже в зад, а после заставлю вылизать мой член. Вот такая у нас с тобой программа. Я уверен, это то, что тебе сейчас нужно. Но если будешь непослушной, или мне не понравится, как ты сосёшь, придётся снова тебя ударить. Снова и снова. Так что решай сама, что для тебя лучше.

Он подминает меня под себя, наваливаясь всем. Я лежу прижатая, терзаемая зловонным демоном. В спину врезаются острые камни, голову заполняет резкая, звенящая боль, тело становится тонкой оболочкой для мрачной, душной пустоты, в которой испуганно и отчаянно мечется сердце.