– Пока я только сажаю семена, – продолжал демон. – А потом они пустят корни и дадут свои ядовитые, губительные всходы. Тебя ждут муки и боль, и весь твой род будет проклят навеки. – Он сделал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. – Когда я осуществлю мой план, вы все станете исчадиями ада!

Фиби тут же подумала о сестрах. О маме. О бабушке. Неужели он на такое способен? Неужели у него достаточно сил, чтобы изменить судьбу всего их рода?

– А в конце я тебя уничтожу, – пообещал демон. – Медленно. Растягивая минуты наслаждения.

Борясь с охватившим ее суеверным ужасом, Фиби попятилась назад. Она была не настолько глупа, чтобы во второй раз недооценить силы противника.

Из бездонных недр гигантского брюха демона вырвался грубый, хриплый вопль, от которого у Фиби больно защемило сердце. Он ткнул в нее корявым зеленым пальцем, и у ее ног с шипением и треском вспыхнул огонь. Она едва успела, подхватив юбки, отскочить назад. Пламя не коснулось Фиби, но даже сквозь кожу бот, которые дала ей Прюденс, почувствовала идущий от него жар.

– Ты же сказал, что сегодня мне ничего не сделаешь, – поспешила напомнить демону Фиби.

– Я тебя обманул, – усмехнулся он. Затем поднял руку, указывая на вершину холма, и начертил в воздухе линию – у маленького сарайчика Прюденс загорелся огонь.

Фиби, оцепенев от ужаса, смотрела, как языки пламени объяли копну сена – она вспыхнула спичкой, в воздух взмыли черные клубы дыма. Фиби бросилась вверх по склону холма. Игривый утренний ветерок вырывал из копны пучки горящей соломы и разносил по земле.

От ветра пламя разгоралось все больше, в воздухе носились искры и падали на землю, зарождая новые очаги пламени. Огонь медленно подступал к сараю.

Фиби на мгновение остановилась, потом побежала назад, за бадьями с водой. Краем глаза она видела, как фонтан огненных брызг окатил крышу сарая.

Это же соломенная крыша! О боже! Бревенчатые стены, тростниковая кровля – пожара не миновать. Если Фиби ничего не предпримет, все имущество Прюденс в считанные минуты погибнет в огне!

Ветер только раздувал пожар. Казалось, он повиновался воле демона. На краю соломенной кровли потрескивали тлеющие угольки. Сердце Фиби сжалось от страха.

– Нет! – крикнула она и побежала, едва переставляя ноги. Только криками огонь было не унять – так же, как и разбушевавшегося демона.

Больно ныли руки и плечи, ладони горели. Едкий, горький дым щипал глаза, обжигал горло. Закашлявшись, Фиби сморгнула с ресниц выступившие слезинки. В лицо дохнуло жаром. Но она заставляла себя бежать вперед, к сараю.

– А–а–а! – Фиби отпрянула назад – горячий уголек упал прямо ей под ноги, всего в нескольких дюймах от длинной юбки. И в этот момент дверь хижины распахнулась. Из дома выбежали Прюденс с Хью и застыли на пороге при виде быстро бегущего по крыше огня.

– Это ты сделала? – набросилась Прюденс на Фиби с перекошенным от злобы лицом. Ее глаза вспыхнули недобрым огнем.

Фиби замотала головой, но времени оправдываться не было.

– Прочь, мерзкая девчонка! – закричала Прюденс, вырывая у нее из рук бадьи с водой. – Держись подальше от моего дома!

Она выплеснула воду на полыхающую рядом с сараем копну. Потом, повернувшись к Фиби, кинулась мимо нее к изгороди, где стояли грабли и лопаты. Хью, схватив вилы, сбивал с крыши горящую солому. Фиби поспешила на помощь. Хью между тем поддел горящий край кровли и бросил его на землю подальше от сарая. Вслед за Прюденс Фиби взяла лопату и стала тушить траву.

Краем глаза она заметила, как с другой стороны к сараю подкатился красный уголек, и деревянный сруб тут же занялся огнем. Она подняла вторую тяжелую бадью и потащила ее туда, на ходу понимая: чтобы затушить пожар, придется броситься в самый огонь.