– Нет. Я имею в виду, разве ты священник?

Дункан почувствовал, что его щеки загорелись. Он опустил глаза.

– В соответствии с ритуалом, которым я был произведен в сан, я священник на всю жизнь и…

Человек улыбнулся.

– Я знаю, о чем говорится в клятве. Но разве ты действительно священник? А что произошло два дня назад?

Дункан в замешательстве посмотрел на него.

– Меня просто вызывают в суд. Я еще не лишен сана и не отлучен от церкви.

– И все же ты сам сказал, что отлучение тебя совершенно не волнует, что чем больше ты используешь могущество Дерини, тем менее важными представляются тебе клятвы и обеты.

Дункан ахнул, инстинктивно шагнув к человеку.

Лошадь в тревоге дернула головой.

– Откуда тебе это известно?

Человек мягко улыбнулся и взял поводья лошади, чтобы она не наступила ему на ногу в сандалии.

– Я много чего знаю.

– Мы были одни, – прошептал Дункан. – Вся моя жизнь зависит от этих слов. Кто же ты?

– В могуществе Дерини нет ничего злого, запретного, сын мой, – сказал человек. Он опустил руку и медленно пошел по дороге. Дункан смиренно склонил голову и, ведя лошадь, пошел за ним, – …но и доброго тоже. Добро или зло таится в душе того, кто использует это могущество. Только злой разум может применить его для того, чтобы творить зло, – он повернулся и посмотрел на Дункана. Затем продолжил:

– Я давно наблюдал, как ты применяешь свое могущество, и знаю, что ты используешь его правильно. У тебя нет сомнений, что творить с его помощью: добро или зло. Но у тебя есть сомнения в том, правильно ли ты поступаешь, и вправе ли ты вообще применять его.

– Но…

– Больше ни слова, – сказал человек, жестом приказывая Дункану молчать. – Теперь я должен покинуть тебя. Я только прошу, чтобы ты с этих пор рассматривал мотивы использования своего могущества с точки зрения того, о чем я тебя предупредил. На тебя может обрушиться такое, чего ты и не предполагаешь. Думай о моих словах, и свет истины озарит тебя.

Сказав это, человек исчез. Пораженный, Дункан остановился.

Исчез!