– О, я в этом уверен, – согласился Дункан. – Тогда Интердикт обрушится на Корвин и мы будем втянуты как в политические, так и в религиозные столкновения.

Келсон удивленно посмотрел на него.

– Почему политические? Что случится?

– Так как Аларик – основная причина Интердикта, поэтому все люди Корвина откажутся идти на летнюю кампанию под его знаменами. Таким образом, ты лишишься пятой части своей армии. Аларик будет отлучен, так же, как и я. Ну, а дальнейшее ты можешь представить и сам.

– Я? Как?

– Все очень просто. Так как я и Аларик будем преданы анафеме, то мы будем как прокаженные. Любой, кто осмелится с нами общаться, тоже подвергнется наказанию. Так что перед тобой будет альтернатива. Или ты подчинишься диктату архиепископов и отречешься от меня и Аларика, потеряв тем самым лучшего генерала перед самой войной. Или же ты пошлешь к дьяволу архиепископов и примешь Аларика – тогда Интердикту подвергнется весь Гвинед.

– Они не посмеют.

– О, они посмеют. Пока твое звание короля защищало тебя, Келсон.

Но боюсь, что это скоро кончится. Твоя мать предвидела это.

Келсон опустил голову, вспоминая то, что случилось неделю назад – как его мать, возможно случайно, описала все, что теперь произошло.

– Но я не понимаю, почему ты хочешь уехать так далеко, – спорил Келсон. – Почему Святой Жиль? Ты же знаешь, что от него всего несколько часов езды до Истмарта. Там через несколько месяцев начнется война.

Джехана спокойно продолжала собираться, выбирая платья из своего гардероба и передавая их своей девушке-служанке, а та складывала их в обитый кожей дорожный сундук.

Она все еще носила траур по своему мужу, так как прошло всего четыре месяца со дня смерти Бриона. Голова ее была непокрыта и каштановые волосы красно-золотым каскадом струились по спине, схваченные у шеи одной-единственной золотой заколкой.

Джехана повернулась к Келсону (Нигель предостерегающе нахмурился у нее за спиной), а затем вернулась к своему занятию.

Ее движения были спокойны и бесстрастны.

– Почему Святой Жиль? – переспросила она. – Потому что я жила там несколько месяцев много лет назад, еще до твоего рождения. Мне нужно уехать, если я хочу еще жить.

– Есть же тысячи более безопасных мест, если ты уж решила уехать, – сказал Нигель, нервно комкая край своего голубого плаща. – У нас много других забот кроме как беспокоиться о том, что на монастырь могут напасть разбойники и похитить тебя – если не хуже.

Джехана нахмурилась и покачала головой, глядя в глаза принцу.

– Дорогой Нигель, брат, как ты не можешь понять? Мне нужно уехать. И я поеду в Жанлис Меер. Если я останусь здесь и буду знать, как Келсон в любой необходимый момент может прибегнуть к своему могуществу, я буду вынуждена использовать свое, чтобы остановить его.

Она подумала и продолжала: