– А? А? – произнес тот же голос. – Кто это? Говори! Говори!

– Стань опять светляком, Пан, – сказала она дрожащим голосом. – Но не подлетай близко. – Мерцающая световая точка заплясала в воздухе и подлетела к голове говорящего. Оказалось, это вовсе не куча тряпья: это был прикованный к стене седобородый человек со спутанными волосами до плеч; в глазах его отражался мерцающий свет Пантелеймона. Его деймон, усталого вида змея, лежал у него на коленях и время от времени выбрасывал язычок, когда Пантелеймон подлетал слишком близко.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Джотам Сантелиа, – ответил он. – Я Почетный Профессор Космологии в Университете Глостера. А ты кто?

– Лира Белаква. За что вас посадили в тюрьму?

– Злоба и зависть… Откуда ты? А?

– Из Иордан-колледжа.

– Что? Из Оксфорда?

– Да.

– Этот негодяй Трелони еще там? А?

– Пальмеровский Профессор? Да, – сказала она.

– Черт возьми, неужели? Его давно полагалось отправить в отставку. Двуличный плагиатор! Шут гороховый!

Лира издала неопределенный звук.

– Опубликовал уже свою статью о гамма-фотонах? – спросил профессор, сунувшись лицом к Лире.

Она отодвинулась.

– Не знаю, – сказала она, а потом по привычке стала выдумывать: – Нет. Теперь вспомнила. Он сказал, что должен еще проверить некоторые цифры. И… еще сказал, что собирается писать о Пыли. Вот.

– Вор! Подлец! Мерзавец! Мошенник! – закричал старик и так затрясся, что Лира испугалась: не припадок ли у него? Его деймон сонно сполз с его коленей, а Профессор колотил себя кулаками по щиколоткам и брызгал слюной.

– Да, – сказала Лира, – я всегда думала, что он вор. И мошенник, и прочее.

Как ни странно было появление в его камере замызганной девочки, знавшей того самого человека, который стал для него наваждением, Почетный Профессор ни на секунду об этом не задумался. Бедный старик был безумен – и ничего удивительного, – но он мог располагать какими-то сведениями, полезными для Лиры.

Она села неподалеку от него – с таким расчетом, чтобы он не мог до нее дотронуться, но достаточно близко, чтобы видеть его при слабеньком свете, исходившем от Пантелеймона.