Ох... спать хочется.

А ками ко мне так и не пришли. Наверное, этой ночью у предков Хатаке другие дела...

Утром проснулся от чужого внимания.

Рядом сидел Ватари-сама, жевал лепёшку и с интересом на меня поглядывал.

- Доброе... утро, дедушка.

- Как спалось, Сёши-чан?

- Хорошо. Только никого не было. Никаких ками!

- Да что ты? А я-то думал... - старик скорчил ехидную рожу.

Весь день родня надо мной потешалась, но вечером Рёко сжалилась и дала посмотреть в зеркало.

Ва-а! Краситься больше не придётся. Словно пылью припорошило. Серые волосы, серые брови.

А на следующий день небо прижалось к земле и взялось сеять мелким дождиком. За нами пришли сопровождающие из Конохи. Уже завтра мы пойдём домой, и никто не знает, когда получится вернуться. Грустно.

Я валялся животом на коленях у Канзо, и занимался тем, что методично растрёпывал его хвост. Сегодня мне сводили номер со спины. Саму процедуру я проспал в гендзютсу, но потом больно было до ужаса. Даже то, что устроил дедок Хьюга в подвале башни Хокаге, меркло по сравнению с этим. Канзо просто выжег часть искусственно созданных потоков, чтобы номер не читался. И теперь он заботливо замедлял мой ток чакры, остужая жгучую пульсацию в спине. Получалось не особо, но хоть какое-то облегчение, да и ветерок с улицы обдувает.

- Сёши-чан... а ты не хочешь погостить подольше? Пожить с нами. Мы были бы очень рады. Подумай, тебе же хорошо тут?

Я не удивился.

Слышал тот же самый разговор между отцом и Ватари. Священник явно считал Коноху оплотом насилия, и совершенно неподходящим местом для воспитания нового поколения. Кричал, что глупый Какаши загубит ребёнка (то есть меня), который совсем не предназначен для ремесла шиноби (с этим я бы поспорил). Дед так распалился, что даже швырнул в отца сандалию. Понятное дело - не попал, и разозлился ещё пуще...

- Ага, хорошо. Только дома лучше.