Что-то звякнуло, и я лениво приоткрыла один глаз. Мама зашла в комнату, а за ней плыл круглый абсолютно прозрачный поднос, на котором дымился кофе. Он пах так маняще, что рот сразу наполнился слюной, и я, медленно потянувшись, села и прислонилась к подушкам спиной.

– Доброе утро, Соня, – сказала мама аккуратно поставив поднос на столик, – сегодня важный день, надеюсь ты не забыла об этом!

– Нет, я помню, – произнесла я потянувшись за кружкой. В прозрачном цилиндрике, похожем на колбу, слоями, в моей любимой последовательности, был выстлан целый шедевр из шоколада, карамели и сливок. Вся комната вмиг наполнилась этим запахом.

– Нара, будь добра, растонируй окна, – произнесла она мягким голосом, даже с некоторой нежностью. Мама поправила мои растрепанные волосы и провела ладонью по щеке.

Нара моментально выполнила приказание. В комнату золотистым потоком хлынул солнечный свет. Даже слишком светло для огромного и вечно пасмурного Обливиона. Он разлился по комнате играя бликами на поверхности стола и стен. Я с благодарностью взяла свою кружку и закрыв от удовольствия глаза сделала первый глоток.

– Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, – мамины глаза теплые и родные смотрели на меня с такой любовью, что я невольно улыбнулась.

Приняв горячий душ щедро дополненный апельсиновым маслом и алибрисом, я ступила на холодный пол из светло серого камня и вытерла тело. Мягкое хлопковое полотенце старательно впитывало излишки влаги со светлой кожи, тонкой и бледной точно белый шелк. Я расчесала мокрые волосы, казавшиеся сейчас глубокого золотистого цвета и довольно посмотрела на себя в зеркало чувствуя себя полной сил. Мне даже показалось, что худоба мне к лицу. Мои глаза заблестели и, кажется, на стальном, как ночное море фоне появился проблеск, словно на дно того самого моря упали серебряные монеты.

Прошлепав влажными ступнями по прохладному полу, я удивлялась, как же раньше я могла не замечать столько маленьких радостей, из которых складывается жизнь. То, как первые лучи солнца с утра окрашивают мою комнату в нежно розовый, как приятно касаться разгоряченными ступнями холодного пола и вдыхать запах все еще дымящегося кофе… счастье это оказывается так просто! Мне хотелось узнать тот мир, что за пределами этих ярусов, напоминающих улей.

Я отбросила полотенце на кровать и распахнула дверцы гардеробной.

Она, некогда, была для меня любимым местом, я заходила сюда и часами напролет могла применять одежду. Все лежало в строгом порядке, майки рассортированы по цветам, а обувь педантично расставлена на полках. Не помню, чтобы я наводила тут такой порядок. Сколько же тут всего! Сейчас это казалось невероятно глупым. Тратить столько времени на совершенно не существенные вещи, когда передо мной был огромный мир. Я столько всего не знала и о еще большем так никогда могла и не узнать! Столько мест, где я не была и столько не исполненных желаний.

Я хотела побывать в самых крайних уголках планеты, познакомиться с новыми людьми и может быть привнести в их жизнь что-то новое, сделать действительно что-то полезное и имеющее истинный смысл и ценность. Я оглянулась на панораму Обливиона, на население третьего яруса спешащее на своих флаях и глайдерах по делам и мне почему-то стало невероятно тоскливо. Интересно, хоть кто-то из всего этого пластикового вечно спешащего стада задумался о том для чего мы живем?! Почему весь мир вокруг – странная череда закономерностей и почему люди до сих пор безрассудно верят в то, что они хоть как-то могут управлять своими маленькими и бесполезными жизнями. Почему мы живем в эпоху, когда вроде бы «все хорошо, но нет ничего хорошего». Пустая и бесконечная погоня за призрачным счастьем в попытке наполнить свою жизнь смыслом. А наполнять-то и нечего, потому что каждый второй забыл, что у него есть душа.

Не долго задерживаясь в гардеробной, я надела черные джинсы и топ с сапогами поднимающимися почти до колена. На талии у меня был толстый кожаный ремень – дань современной моде. Черный мне к лицу.

В гараже загорелись белые лампы освещая светлые стены и потолок. Помимо нашего флая и моего маленького двухместного мерседеса здесь стояли еще три машины похожие на обтекаемые капли ртути. Я посмотрела на флай Кейла, но все же решила воспользоваться глайдером.

Ворота, тонкие и прозрачные, быстро поднялись вверх открывая путь. Я сказала адрес и поставила на автопилот, наслаждаясь видом утреннего города и допивая свой кофе. Машина плавно вылетела на дорогу и встроилась в серебристый поток – вдалеке казавшийся бесконечными бусами.

Приствонский университет находился в четвертом округе и стоял особняком – огромное здание из стекла и стали, выполненное в форме эллипса, имело вид гигантского яйца. Позади, покуда видели глаза простиралась зеленая долина и голубые змейки искусственных каналов чертили на земле узоры. На воде покачивались белые пантоны и маленькие лодочки.

Мое сердце бешено колотилось, когда я залетела внутрь. Паркинг был бесконечным, уходившим вниз на десятки этажей. Оставив глайдер, я поднялась на лифте в главный холл. Изнутри здание оказалось даже больше. Сверху, сквозь прозрачный потолок, было видно, как плывут облака, я даже увидела несколько птиц, хотя они почти исчезли из города.

Студенты толпились у лифтов, спешно шли по своим делам и выстраивались в линию у административного отдела. Я держала карту с автонавигацией и на ней должен был быть проложен путь до нужного корпуса, только вместо этого, каждые две минуты, эта бесполезная штука меняла направление и мигала, чему я не очень удивлялась. Все, что было электронным ломалось и выходило из строя в моих руках, особенно если я начинала нервничать, а сейчас я была в бешенстве! Когда в третий раз я прошла мимо той же самой статуи, я поняла, что заблудилась окончательно. Я прислонилась к бронзовому уродцу и повернулась к нему лицом. Его скорбящий вид заставил меня поморщиться.

– Ох, парень, судя по твоему виду, у тебя дела еще хуже, – «Мыслитель», а точнее неудачная копия на работу Родена, изображала не молодого подтрепанного жизнью человека с прискорбным взглядом и в странной позе… словно он, да не важно. Интересно, только у меня возникли подобные ассоциации?!

– Ты, конечно же, не знаешь как мне помочь, – я стряхнула пыль с его коленки и оглядываясь облокотилась о прохладный металл. Бесконечные коридоры, петляющие из стороны в сторону, наводили меня на мысль, что у архитектора были большие проблемы или может это у меня что-то с головой. Деменция на лицо (приобретенное слабоумие, изменение в сознании, при котором человек не способен думать и мыслить ясно)!

Вдруг из общей массы мой взгляд выделил знакомое лицо. Маркус… Маркус!!! Парень с моста. Его глаза вспыхнули, когда он заметил меня и на лице появилась добродушная улыбка. Я, вот так, и стояла, и таращилась на него, пока он пробивался сквозь толпу в мою сторону, возвышаясь над общей массой. Сейчас я могла хорошо рассмотреть его. Светлые волосы были коротко острижены, но, все равно, сверху немного вились. У него был прямой нос и яркие выразительные губы.