Шейдан несколько минут метался по комнате из стороны в сторону. Он походил на загнанного зверя. А это серьезное выражение, поселившееся на его лице, только забавляло. Чего не скажешь о напряженных пальцах: они то сжимались, то разжимались. И это говорило о многом. Например, он правда был взволнован, а ещё немного не в себе.

– Никс, ты в своем уме? – наконец остановившись посреди комнаты, сказал он, взглянув на меня как на умалишенную. – Ты вообще в курсе на что подписалась?

– Конечно. На каждодневный подъем в пять утра и непрекращающиеся тренировки.

– На то, что ты всегда терпеть не могла! – снова повысив голос, прокричал он, словно это могло вразумить меня.

Я легко пожала плечами, когда укладывала последние вещи в свой чемодан, сказав:

– В жизни всякое бывает. Вкусы, как и хобби, со временем меняются. Это нормально, братик.

– И все же, – Он попытался успокоиться, сделав небольшую паузу и вдох, после чего продолжил с большей сдержанностью: – С чего такие перемены? Ты все детство грезила об Академии Плато, а теперь? Ты вдруг поступила в АТС?

На мгновение я задумалась. Детская мечта о Плато ‒ месте, откуда выходили поистине знаменитые люди в области искусства, модной индустрии и культурной архитектуры, всегда казалась такой далекой и в то же время такой реальной. Ведь у нас были для этого все возможности. Но…однажды все изменилось. И когда мне исполнилось шестнадцать, мое сердце знало только одну по-настоящему важную истину. Я шла за ней с высоко поднятой головой и сжатыми кулаками, чтобы пробиться сквозь толщу льда и непоколебимого камня.

– Знаешь, в последнее время ты сама не себя не похожа.

Я усмехнулась.

– Слишком мало давала тебе подзатыльников?

Брат состроил мученическое выражение лица, усмехнувшись уголками губ. Но затем упрямо мотнул головой, говоря о том, что не сдастся так легко.

– Все эти дополнительные занятия, что ты брала все лето. Непонятные вылазки в город. Раньше ты никогда не гуляла одна.

– Ты хотел сказать: без тебя, – не скрывая толики злости, произнесла я.

После смерти наших родителей он слишком сильно меня опекал. Даже несмотря на то, что опеку над нами взяла тетя Айви, родная сестра нашей матери, а также её супруг Дэрэк. Хотя «сильно» не могло описать всего, что случилось с нами после ухода родителей.

Стоило закрыть чемодан и хлопнуть по крышке, замки автоматически вспыхнули и тут же закрылись. Теперь никто не мог прикоснуться к моим вещам без моего ведома. Все же тетя временами нас слишком баловала.

Потеряв сестру, она нашла утешение в заботе о нас двоих. Так Айви справлялась с собственным неутешным горем. Но временами эта любовь казалась удавкой на шее. Первое время было невыносимо. Лишь ночные вылазки с Даном спасали меня от «нехватки воздуха». Но рано или поздно люди ко всему привыкали.

Постепенно все более-менее наладилось. Дэрэк даже научился сдерживать порывы Айви. Он вечно твердил ей: «Если ты так сильно будешь душить их в своих объятьях, то что от них останется? Дай им немного свободы, дай им возможность вырасти сильными и самодостаточными личностями».

Наверное, именно благодаря Дэрэку мы обладали неплохой выносливостью и смекалкой. Все же он не раз водил нас в горы, устраивая пикники и походы на самых высоких подножиях. Записывал на самые разнообразные кружки и занятия. А также находил время, чтобы позаниматься с каждым наедине: обычно это были небольшие познавательные прогулки, опыты в лаборатории или же математические задачки. Так он помогал нам переходить рубеж. И обучение в академии считалось одним из первых осознанных этапов взросления.

Шэйдан был старше меня на год. Поэтому уже как год был полноправным атэ Академии Темных Стражей. Впрочем, как и его лучший друг Кайдан.