Но забегаловка Миллера, где продают рыбу с картошкой, уже видна (на ее дурацкой вывеске рыба с довольным видом пожирает картошку фри). Автобусная остановка как раз напротив. Тоби уже стоит там и разговаривает с Евой. А Ева улыбается, слушая его, и Роуэн машинально начинает чесать руку, десятикратно усиливая зуд. Ева смеется. Солнце показывается из-за крыш. И Роуэн сам не знает, от чего ему больнее.
Ирландский сеттер
Питер несет ведро с пустыми банками и бутылками по гравийной дорожке на тротуар и замечает Лорну Фелт, возвращающуюся к дому номер девятнадцать.
— Лорна, привет, — здоровается он. — Насчет сегодня все в силе?
— Ах да… — говорит Лорна, как будто только что вспомнила. — Ужин. Нет, мы не забыли. Я приготовлю немного тайского салата.
Лорна Фелт для Питера не человек, а собрание образов. Он смотрит на великолепное сияние ее рыжих волос, ухоженную кожу и дорогую одежду в богемном стиле, и в его голове рождается образ жизни. Образ возбуждения. Соблазна.
Образы вины и ужаса.
Она игриво улыбается. Реклама всевозможных удовольствий.
— Ой, Мускат,
Только сейчас Питер замечает, что рядом с ней ее ирландский сеттер, хотя наверняка пес рычит на него уже какое-то время. Он пятится и отчаянно пытается высвободиться из ошейника.
— Я же тебе уже говорила, Питер — милейший человек.
Запахом более сладким, чем нотка цветов бузины в ее духах. Запахом, который его притупившиеся чувства зачастую уже не могут различить.
Но сейчас он очень остр.
Это чарующий аромат ее крови.
Шагая по Орчард-лейн, Питер держится как можно ближе к забору, там, где он есть, чтобы побольше находиться в тени, которой не так уж много. Он старается поменьше думать о предстоящем дне и о тех незамысловатых усилиях, какие придется приложить, чтобы прожить эту пятницу, почти ничем не отличающуюся от тысячи предыдущих. От череды серых пятниц, что тянется с тех пор, как они переехали сюда из Лондона, отказавшись от прежнего образа жизни и безудержных кровавых уикендов.
Он втиснут в стандартные рамки, совершенно ему не подходящие. Представитель среднего класса, мужчина средних лет, с портфелем в руке, под гнетом гравитации, морали и прочих невыносимых человеческих законов. Неподалеку от главной улицы Питера догоняет один из его престарелых пациентов на электроскутере для инвалидов. Он должен бы знать имя этого старика, но оно выскочило из головы.
— Здравствуйте, доктор Рэдли, — говорит старик, робко улыбаясь. — Скоро зайду к вам на прием.
Питер старается сделать вид, будто он в курсе, и вежливо пропускает скутер.
— Да, конечно. Жду вас.