Когда ты одиночница в фигурном катании, трудно почувствовать себя частью чего-то большего. Всю свою жизнь в самые ответственные моменты я выхожу на лёд одна. Тренер, хореографы, отец всегда остаются по другую сторону. И победа, и поражение — всё зависит только от меня.

Ребята ушли, напомнив, что ждут нас вечером и без их главных фанаток им победы не видать, а мы нехотя начали разминку.

— Я вот вроде нормально катаюсь, — фыркнула Лиля после очередного неудачного элемента, — но когда мы выезжаем на лёд впятером, чувствую себя медведем в цирке, которого пытаются посадить на велосипед. Собрались мастера спорта, две недели в кружочек съехаться не могут! — это был крик души, над которым все искренне посмеялись. Я уже давно понимала, что делать из нас синхронисток — только время терять, но шоу — есть шоу. И некоторое время назад каждая из нас увидела в этом возможность для развития. Хотя я уже готова была попросить отца разорвать контракт и выплатить штраф, чтобы вернуться к привычной жизни. Три месяца тяжелого, почти ежедневного труда ради трёхминутного выступления. Я точно знала, что Ирина Владимировна отправила меня сюда ради Жаровой, но зачем этот ад другим, совсем не понимала.

— Встречаемся в половине седьмого? — уточнила перед тем, как попрощаться с девочками, и все, как одна, кивнули. На Лизу я старалась не смотреть, игнорировать её после всего, что она наговорила, было приятно. Проскакивала мысль отозвать её приглашение, но врагов нужно держать близко, поэтому я сжалилась — пусть приходит вместе со всеми. Больше, чем на пустые слова, у девушки все равно не хватит смелости.

У Ледового меня уже ждала Ленка, которая приехала пораньше, чтобы помочь подготовиться к вечеринке. Я и не думала, что мне понадобится чья-то помощь, пока она сама не предложила.

— Мы с Егором купили некоторые продукты, — я показала девушке на целый пакет фруктов и бутылки с напитками, сиротливо томившиеся на полу под окном, — а так, собираюсь заказать пиццу и суши... Даже не знаю, что ещё.

Лена, покачав головой, набросала целый список блюд и снова потащила меня в магазин. Я чуть не разрыдалась, узнав, что мне нужно второй раз за эту неделю становиться к плите. Но в том, что хоккеисты после игры будут настоящей стаей голодных волков, девушка была полностью права, поэтому спорить я не стала. Отдав ей полномочия шеф-повара, сразу после нашей вылазки послушно села чистить картошку и нарезать салаты.

— Ты не так уж и безнадёжна, как думаешь! — смеялась она, пританцовывая под песню, игравшую на фоне. Я захотела ляпнуть что-то в ответ и, конечно нож соскочил с луковицы, больно резонув меня по пальцу. На стол упала первая капля крови. Не придумала ничего лучше, чем засунуть палец в рот и ждать, что всё само пройдет — ничего похожего на лекарства в моей квартире ещё не водилось.

— Сглазила! — фыркнула я на подружку, которая ляпнула лишнего под руку. В глазах защипало от лука, и я окончательно расстроилась, разрешая себе поплакать. — Больше никогда не позову никого к себе в гости, если нужно будет столько готовить! Каждый должен делать то, что у него хорошо получается!

— Понятия не имела, что ты — такой нытик! — староста разочарованно покачала головой, но мне не стыдно, потому что кухня — это не моя стихия. — Мы почти закончили! Егор после такого ужина тебя точно не забудет...

— Он и сам прекрасно готовит, зачем ему я... — понимала, что удивить его всё равно не получится, но внимание привлекли другие слова. — Ты считаешь, что он может меня забыть?

— Я не это имела в виду, — она резко попыталась сменить тему, но я настояла на ответе. — Конечно, не забудет, у него же не болезнь Альцгеймера. Просто он уедет на другой континент, а это то же самое, что начать новую жизнь...

"В которой для меня нет места", — оптимистично подсказал внутренний голос, заставив все органы внутри сжаться.

— Извини, что заговорила об этом, — девушка подошла ближе и положила руку мне на плечо, чтобы выразить поддержку, но я никак не могла отбросить тяжелую мысль. — Я не хотела тебя огорчить, но это жизнь. Хотя Интернет же никто не отменял в конце концов — может у вас все получится.

— Получится что? Отношения на расстоянии? — я улыбнулась, покачав головой. — У меня и обычных никогда не было, а тут попробуй общаться с человеком с разницей во времени в семь часов. К тому же график тренировок. Вряд ли мы сможем такое выдержать... Да и не хочу я страдать. Выбираю жить сегодняшним днем!

***

Третий период подходил к концу. Счёт команд сравнялся, и ни одна из них не уступала — ни гости, ни хозяева стадиона не хотели уходить с ничьей. Ленка, сидевшая справа от меня, крепко вцепилась в рукав моей куртки и не отпускала в течение последних тринадцати с половиной минут. В полной уверенности, что на моём запястье останется большой, яркий синяк после такой хватки, я поджала губы, но промолчала.

Несмотря на то, что на игру надела самые тёплые вещи из своего гардероба — зубы стучали, как заведёные. Хотя может, это не от холода, а от нервов? Совру, если скажу, что стала заядлым хоккейным фанатом, но когда на площадке те, с кем видишься и общаешься почти каждый день — машинально начинаешь неистово болеть за команду.

Жаров в очередной раз сделал замену игроков, и на лёд в составе первой пятерки наконец вышел Егор. От того, как легко парень перепрыгнул бортик, желая быстрее коснуться поверхности лезвиями коньков и ринуться в бой, у меня перехватило дыхание. Упрямый, нахрапистый центральный нападающий не собирался тянуть до овертайма — в каждом его движении читалось, что парню хватит и полторы минуты, чтобы изменить ход игры в нашу пользу. Огромная цифра тринадцать не слишком оптимистично красовалась на его свитере, но я знала — Беляев против любых предрассудков по поводу "чёртовой дюжины". Получив передачу от капитана, он начал беспощадно бить по воротам противника, пытаясь найти брешь в защите вратаря. Трибуны, оглушительно шумели, поддерживая игроков, с новыми силами перешедших в наступление.

Время на табло быстро уменьшалось. Я не могла уследить за неуловимыми передвижениями хоккеистов, за тем, как они общались с помощью одного лишь взгляда.