На улицах, если верить новостям, беспрестанно что-нибудь откапывали, расчищали или эвакуировали, причем от самого округа Колумбия. Мэр, памятуя о буранах, навсегда похоронивших карьеры некоторых его предшественников, без устали карабкался на снегоуборочные машины, словно на танки, и клялся уже к вечеру очистить все улицы Куинса или по крайней мере посыпать их песком. Движение наземного транспорта только начинало восстанавливаться. Впрочем, лыжников на Пятой авеню, кажется, и так все устраивало.

Дэвид вернулся в моей одежде (брюки были ему длинноваты и тесноваты в поясе). Он присел на корточки возле черного пакета, наморщил нос и начал раскопки.

— Где, черт побери, мои туфли?

— Там, — ответил я.

Дэвид разобрал мокрое тряпье, нашел туфли и с отвращением бросил их на пол. Новый заход принес бумажник, часы и сотовый. Он открыл телефон — и уже через мгновение орал:

— Дороги — это ваша проблема, а не моя. Моя проблема — попасть домой… и если вы не хотите потерять заказы от «Клейн и сыновей», вы, черт возьми, решите ее за меня.

Клэр подавила смешок и вскинула брови. Дэвид нажал еще несколько кнопок на телефоне. На этот раз он говорил тихо и монотонно.

— Я остался у Джона. Да, у моего брата Джона. Он живет недалеко, вот почему, а я не мог найти машину. Такси не было, Стефани, а поезда не ходили. Что, ты хочешь поговорить с ним? Нет, я так не думал. Как дела в Нью-Ханаане?

Он попрощался, закрыл телефон и посмотрел на меня:

— Есть кофе?

Я налил кружку и подал ему. Клэр извинилась, покачала головой и ушла в ванную, закрыв за собой дверь. Через минуту послышался шум воды.

— Кто это? — спросил Дэвид.

— Приятельница.

Дэвид хихикнул.

— Я догадался. Имя у нее есть?

— Клэр.

Он кивнул.

— Симпатичная. Я думал, ты до сих пор встречаешься с китаянкой.

— Нет, мы давно расстались. Стефани в Нью-Ханаане?

— У родителей.