— Я просто пытаюсь рассчитать время.

— Ладно, — фыркнул Дэвид. — Я был в Лондоне. Улетел в пятницу во второй половине дня, вернулся вчера и почти все время провел на совещаниях. Хватит? — Хватит, пока мы не узнаем, когда умерла Холли, но говорить это Дэвиду я не стал. Еще раз глубоко вздохнул.

— А что Стефани? — спросил я.

Он насторожился.

— А что Стефани?

— Что она знает о Рен? Что ты ей рассказал?

— Какое это имеет значение? — Я посмотрел на Дэвида и ничего не сказал. — Какого… Теперь ты решил, что и она замешана?

— Этот вопрос задаст полиция.

При упоминании о полиции Дэвид отступил на полшага. Провел рукой по серому лицу.

— Я ничего ей не рассказывал. Мы не говорили об этом. Не думаю, что она знает.

— Что-то она знала. Эго было ясно, когда она приходила ко мне. Как ты мог не…

— Мы не говорили об этом, — напряженно повторил Дэвид и снова отвернулся к окну.

От дальнейших расспросов меня спас Майк.

Он остановился в дверях: высокая, стройная фигура в безупречном сером, в полоску, костюме с винно-красным галстуком. Положение старшего партнера вытравило едва заметные морщинки на порозовевшем после бритья тонком лице, удивительным образом не изменившемся со студенческих времен: Майка легче было вообразить склонившимся над пыльным фолиантом, чем гипнотизирующим присяжных и пугающим других адвокатов. Майк пригладил редеющие черные волосы, перевел взгляд с меня на Дэвида и снова на меня. Улыбнулся.

— Простите, что заставил вас так долго ждать. — Он протянул Дэвиду руку. — Я много слышал о вас.

Дэвид бросил на него недоверчивый взгляд, но в голосе Майка не было иронии, а улыбка светилась искренностью. Он это умел.

— Я видел вас по телевизору несколько недель назад, — осторожно произнес Дэвид. — На судебном канале.

— Скучный был день. — Майк скромно улыбнулся. — А теперь, пожалуй, расскажите мне, что происходит.

И мы рассказали. Сначала Дэвид мялся, смотрел то на ковер, то на эстампы, однако взял себя в руки и изложил факты. Я повторил все, что знал; рефреном шли имена — Холли, Рен, Кассандра. Майк внимательно слушал, делая заметки в желтом блокноте. Вмешался всего несколько раз, чтобы уточнить даты и время. Дэвид с утомленным вздохом откинулся на спинку стула, глядя на Майка и ожидая света в конце тоннеля.

Майк постучал длинными пальцами по подбородку. И наконец заговорил — абсолютно бесстрастно: