– Георгий Сергеевич, – напомнил Слава.

– О, да! Точно-точно… тебе он сразу не понравился. Ты поняла, что не можешь открыться мужчине, а потому записалась к психотерапевту-женщине, ведь вопрос шел об утрате твоей дочери…

– Как звали моего психотерапевта?

– Если честно, этого мы даже не знаем. Ты просто позвонила мне и сказала, что нашла себе нового специалиста-женщину. Сара, ты отправилась на первый сеанс к ней, на котором… потеряла сознание. Она позвонила мне… твой телефон не был заблокирован. Мы приехали и сразу доставили тебя в больницу. Потеряв сознание, ты вроде как… оказалась в коме.

– И сколько я в ней пролежала здесь?

– Неделю.

– Неделю?!

– Да… и это была самая длинная неделя за всю мою жизнь, Сара. Я так разнервничалась…

Сара заметила, как руки матери начинают трястись. Она поспешила их сжать, чтобы успокоить маму.

– Больше тебе не надо нервничать. Прости, что… так среагировала. Теперь я здесь, с тобой.

– Нет, нет, Сара… ты не должна извиняться. То, что с тобой случилось – ужасно… многие бы на твоем месте потеряли голову…

– Но ведь ты… не потеряла…

В глазах матери Сара видела слезы.

– Простите… я не хочу, чтобы это прозвучало жестоко, но вас у меня было трое… Слава, Сара, без вашей поддержки… я бы ни за что не справилась…

Сара прежде об этом никогда не задумывалась. Действительно, она с братом ни на шаг не отходила от матери после смерти Миши в автокатастрофе.

– А Элиза у тебя была одна. И ты так сильно… так сильно ее любила, несмотря ни на что… несмотря на ее происхождение… ты всегда была рядом с ней. Я видела это. Я чувствовала, что она была частью тебя самой. Ты связала себя с ней самыми крепкими узами, которые только могут быть между матерью и ее ребенком. И такое потрясение… твой мозг… твоя психика… этого просто не выдержала. То был очень… очень сильный удар для тебя, который ты перенесла… слишком тяжело и слишком… болезненно…

– Моей главное ошибкой было отрицание. Я напрочь отказывалась признавать случившееся. Я закрылась. Моя психика… да, она защитилась от травмы, от боли. Все смешалось и смазалось в моем сознании. Все события переплелись крайне причудливым образом. Воспоминания затуманились, напутались, а часть их исчезла. Моя психика защищала меня, но при этом не давала мне осмыслить реальность. Мои воспоминания… моя жизнь… все смешалось во мне! Я никогда из вас не рассказывала, как справилась с тем, что… случилось со мной в Турции…

– О, боже! Не надо об этом! – взмолилась Марта.

– Нет-нет! Я должна вам объяснить… теми страданиями я причиняла вред только самой себе… чтобы мне было не так больно, чтобы вся эта злоба, которая разрушала меня изнутри, ушла… я развратила себя. Мама, Марта, это прозвучит странно, но я приняла ту ночь, как «необычное событие в моей жизни». Я взглянула на все совсем по-другому. Я перестала злиться на него, перестала уничтожать саму себя… а потом, когда появилась Элиза в моей жизни, я вообще забыла о том, что случилось! Понимаете? Она никогда… никогда не напоминала мне о нем! Я хочу, чтобы вы все это знали. Элиза была особенной. Она спасла меня, вытащила из того кошмара.

Но потом…