До озера провожала только мать. Варя так и не вышла…
— Ты со мной до кольца не ходи, — сказал внезапно помрачневший Мика, — тебе радиация вредна. Давай здесь простимся. У тебя дома дел невпроворот.
— Отправлю тебя и останется у меня дома только одно дело — ждать сына, — ответила мать и беззвучно заплакала.
Мика неловко переступил с ноги на ногу, ткнулся губами ей куда-то в ухо и почти побежал, заставляя себя не обернуться. Так и не обернулся ни разу, а это, говорят, хорошая примета.
Когда строй деревьев начал редеть, он свернул в сторону и даже пошел немного назад. Перед дорогой Мике страсть как хотелось повидать тех, кто много лет назад спас беженцев, не дал им получить смертельную дозу радиации и показал безопасный путь внутрь кольца смерти.
Он осторожно выглянул из-за дерева и радостно улыбнулся — вон как бегают, листвой шуршат! Значит, все нормально.
Мика тихо вышел на маленькую полянку, присел и медленно протянул руку к ближайшему спасителю. Тот, уже привыкший к человеческим появлениям, встал на задние лапки — словно заяц! — и обнюхал протянутую руку. Мика медленно раскрыл кулак — там лежала мамина шанежка. Свежая, только утром из печи. Спаситель бесстрашно принял угощение. Парень протянул вторую руку и осторожно погладил его по спине, покрытой острыми иглами. Спаситель ничуть не испугался, только на мгновение перестал поедать угощение.
… люди даже не подозревали о той смертельной опасности, которая ждала их на приветливой с виду опушке. Более того, они готовились остановиться тут на ночлег. Скорее всего, утром никто из них бы не проснулся…
Первыми его заметили дети. С криками «ежик, ежик!» они стали бегать за ним по опушке.
Взрослые расценили его появление иначе. В этот день в их желудки попадала одна вода, пища доставалась только детям. Ежик — зверь, а, значит, мясо. Пусть дети пошумят, а когда угомонятся…, в самом деле, не при них же…
Несколько взрослых поднялись и стали следить за зверьком, чтобы не убежал далеко.
Через некоторое время выяснилось, что бегал ежик как-то странно. Он семенил по опушке параллельно лесу и время от времени словно тыкался головой в невидимую стену. Тогда он разворачивался и бежал в другую сторону.
Тот, что еще недавно был дежурным энергетиком районной подстанции, достал из кармана забытый в хлопотах детектор и включил. И по вою, раздавшемуся из маленького прибора, даже дети поняли — вокруг них смерть…
А ежик вдруг фыркнул, и пошел прямо к лесу. Ошалевший от ужаса бывший дежурный энергетик шагнул следом и вой в детекторе внезапно сменился — нет, не тишиной! — однако уровень радиации в этом месте был намного ниже!
Не раздумывали ни одной секунды. Похватали вещи, детей и недлинной цепочкой пошли следом за ежом. И вышли к заброшенным домам на берегу красивого озера…
С той поры у жителей хутора отношение к ежам было самое почтительное.
Мика поглазел на деловито снующих ежиков еще немного, распрямил спину и вздохнул — пора в путь отправляться по-настоящему. Ну что ж, пора, так пора.
Он вернулся к опушке леса и замер в подготовке себя к преодолению кольца смерти. В отличие от взрослых, боящихся сделать в Зоне лишний шаг без детектора, Мика им даже пользоваться толком не умел. Да и зачем нужен раздражающий щелканьем аппарат, если можно просто представить себя ежиком…
Мика закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы выровнять дыхание, расставил в стороны руки с растопыренными пальцами и медленно пошел в сторону кольца смерти.
Наверное, так же ощущали радиацию и колючие спасители хуторян — словно сотни маленьких иголочек начали колоть подушечки пальцев. Когда от уколов стало по-настоящему больно, Мика остановился и стал приставными шагами тихо двигаться влево. Почему влево? А так захотелось. Можно было и вправо — никакой разницы.