Хотя, не мне его судить. Пытаясь разобраться в своих проблемах, я тоже начитался много разного. А недавно, совал голову в совершенно иной мир. Жизнь-то, она такая. Удивительная и непредсказуемая. Как и карма.

Рабочий день подходил к концу. Так уж сошлись звезды, что в этот жаркий четверг, никому не понадобилось срочно купить дрель или шуруповерт. Поэтому, в помещении нас было только двое. Олег задвигал про очередную мозговыносящую концепцию. Я изо всех сил старался не уснуть прямо за прилавком.

— Короче, смотри, — он растопырил пальцы. Теперь, они символизировали многовариантность бытия. — Допустим, каждый раз, когда мы делаем выбор, рождается новая реальность.

— Допустим, — кивнул я.

— Тогда, мы можем представить, что все эти реальности и временные линии существуют, как бы, одновременно. Просто, в зависимости от своего поведения, ты по ним перемещаешься. В этом и суть «транссерфинга».

— Если этот палец, — он коснулся указательного, — бесперспективное и неудачное будущее, значит, даже думать о нем нельзя. Иначе, ты буквально притягиваешься к этому же пальцу.

— А если реальности параллельные, то откуда ты знаешь, что сам перемещаешься? Может быть, ты из этой реальности изначально в ней пребывал? Что-то ты какой-то загруженный сегодня, — сказал я, мысленно гоняя табличку с именем Олега по воображаемому кругу. Плашка сама по себе возвращалась на место. Не было в этом царстве уныния лучше развлечения, чем сбивать напарника с полета мысли. — Весь день упоминаешь про неудачное будущее.

— Да ну его, — он раздраженно махнул рукой. — Как всегда напряг.

— Жена?

— Пошла она в пень. Даже говорить не хочу.

— Ну и не говори. Зачем себя еще лишний раз накручивать?

— И то, правда. — Олег вздохнул, при этом вложив в это столько усталости, тревоги и недоумения, что мне самому стало как-то тяжко. — Вот тебе хорошо, Артур. Ты свободный человек. Делай, что хочешь, никто тебе и слова не скажет.

Ага. Вчера у нас дома была разборка по поводу обязательного мытья обуви, потому что Алиса дико брезгливая. Всякое бывает. Зато с сестрой можно договориться. Судя по рассказам знающих людей, в браке тебя не спасет никакая дипломатия.

— Да чушь это все, — ответил я. — Свобода, она сама по себе вещь относительная. В свое время, когда из дома съехал, вообще мог на все четыре стороны идти. Только не знал ни хрена, что с этой свободой делать. Пошел пешком в Ростов. Даже не спрашивай зачем, понятия не имею.

— Это да, — согласился Олег. — Понимаешь, я бы тоже сейчас куда-нибудь пешком сходил. Представить не можешь, как она меня бесит. А без нее тоска. И с ней тоска.

— А дети?

— И чего, дети. Дети это другое совсем. Я ж не с ними цапаюсь. Не, дети сами по себе.

Интересная жизненная позиция, конечно.

— Такое чувство, будто она мне не дает развернуться. Вот так бывает, придет в голову какая-нибудь идея. Ты буквально воспылал от грядущих перспектив. У тебя уже планы, и ты готов творить, сверкнуть креативным началом. И тут тебе с кухни прилетает, — он начал говорить нарочито противным голосом. — «Че посуду не убрал, козлина! Жрешь как свинья, а я блин тоже работаю, че я буду за тобой мыть?!»

Я не удержался от усмешки.