— Я проложил много Троп в этом секторе. Очевидно, профессор решил, что их слишком много. Я передал ему всю информацию о новых Тропах, но не получил ответа. Это означает, что я должен ликвидировать их.

Грант пытался спорить с роботом, объяснить пагубность его поведения, но с таким же успехом он мог бы воздействовать логическими доводами на маленького ребенка. Сам Грант почти не общался с детьми, но слышал разговоры коллег по работе и знал, что у двухлетних малышей логика просто отсутствует. Вернее, они руководствуются своей логикой, простой и прямолинейной. Она основана на их представлениях об окружающем мире, крайне ограниченных в силу обстоятельств и полностью сосредоточенных на своей персоне.

Если добавить к этой зауженной, младенческой перспективе некоторые факты двухтысячелетней истории, то получался робот. Общение с ним производило очень угнетающее впечатление.

— Но разве нельзя допустить, что профессор давно умер? — спрашивал Грант.

— Профессор учил нас, что такие речи мы будем слышать от его врагов, когда они попытаются склонить нас к сотрудничеству, — отвечал робот.

— Но в тех Тропах, которые ты собираешься уничтожить, находится много космических судов! — восклицал Грант.

— Это невозможно, — утверждал робот. — Тропы проложены совсем недавно. По оценкам профессора, частые космические путешествия с использованием Троп начнутся лишь через тысячу лет.

— Как ты думаешь, на каком корабле мы летим? Откуда взялись люди на Пандоре? Если не веришь мне, спроси у бортового компьютера! Загляни в его банки памяти! Ты найдешь даты, имена, подробную информацию о множестве населенных планет.

— Это несущественно, — отвечал робот. — Информация была бесполезна и мешала компьютеру выполнять мои указания. Я убрал все ненужные сведения из его памяти.

Гранту пришлось сдаться.

Он обдумывал возможность саботажа, но не имел понятия, с чего начать. «Клеймор» казался практически неразрушимым. Его мысли в сотый раз пошли по кругу, когда из коммлинка послышался чей-то голос:

— Бомбардировщик «Клеймор» один-ноль-семь-девять, отзовитесь. Повторяю, бомбардировщик «Клеймор» один-ноль-семь-девять, отзовитесь. Вы меня слышите?

Грант нервно покосился в сторону робота. Тот слышал запрос, но не проявил никакого интереса. На макушке робота мигал голубой огонек, указывавший, что он записывает слова и сохраняет их для своей программы перевода.

Робот проводил исследования и выполнял расчеты, перестраивая компьютерные системы космоплана и подгоняя их для своих нужд — иными словами, для того, чтобы быстрее и эффективнее ликвидировать Тропы. На глазах у Гранта он отключил управление задней пушкой «Клеймора».

Грант вздохнул и подошел к коммлинку. Голос повторял запрос.

— Бомбардировщик «Клеймор» один-ноль-семь-девять, отзовитесь. Бомбардировщик «Клеймор» один-ноль-семь-девять, вы меня слышите?

— Это бомбардировщик «Клеймор» один-ноль-семь-девять, — ответил Грант. — Да, я вас слышу. Кто вы?

— Меня зовут Гарри.

Голос звучал жизнерадостно и дружелюбно. Джеффри Гранту он понравился. Грант никогда не позволял себе неодобрительных высказываний о женщинах, но капитан Штраусс, несмотря на привлекательную внешность, казалась ему слишком пугающей и хладнокровной. Она производила на него впечатление опасной женщины.

— Я пилотирую ПРСК, — говорил Гарри. — Это переводится как «поисково-разведочный спасательный корабль». Как поживаете, мистер Грант? Что происходит на борту?