Мадам Лотак пыталась вырваться из толпы, она хотела быть вместе с Грантом, но один из полицейских грубо толкнул ее обратно в людской поток.

Пастор Флойд шагал вместе со всеми с высоко поднятой головой. Он не только совершенно успокоился, но, казалось, смотрел на происходящее с явным удовольствием.

— Молитесь, братья и сестры, — тихо говорил он, будто обращался к самому себе. — Молитесь, и будете спасены. Господь долго терпел это беззаконие, эти ужасы, но всему приходит конец. Пришел конец и его терпению.

Кто-то сильно толкнул его, но пастор не обратил на это никакого внимания.

— Молитесь, братья и сестры, ибо пришел конец света. Смотрите, как заходится сатана в предсмертных судорогах. Не бойтесь его криков. Он показывает свое жало, но оно уже не ядовито.

В это момент он заметил, как какая-то женщина бросилась за груду металлических бочек, которые находились недалеко от него.

Она тут же выскочила обратно.

— Бегите отсюда, люди, торопитесь! — закричала женщина и сама бросилась в сторону.

Не успел пастор сообразить, что бы все это значило, как мощный взрыв сотряс воздух. Все вокруг бросились врассыпную, но пастор, ничего не соображая, остался стоять на месте.

— Моли… молитесь… — пытался и не мог закончить фразу Флойд.

Лицо его исказила гримаса боли. Он скорчился, но ноги уже не держали его. Земля, будто непослушный мячик, уплывала из-под ног, и он упал на колени.

— Госпо… госпо… — силился что-то сказать пастор, и в этих звуках были и его растерянность, и боль, и непонимание, и обида на весь этот жестокий мир.

Перед глазами все стало расплываться, он закрыл их, но открыть снова уже не смог…

Один из полицейских, совсем еще молодой парень с детским лицом, на котором застыло выражение вечной никому не известной вины, склонился над пастором.

— Кажется, мертв, — сказал он подошедшему напарнику, лет на двадцать старше его, успевшему перевидать в своей жизни немало смертей.

— Ну и черт с ним, брось его, — махнул тот рукой. — Потом без нас разберутся. Ну, что ты застрял, пошли, — нетерпеливо добавил он.

— Моя мать его хорошо знала, — неожиданно произнес молодой полицейский. — Ей нравилось, как он читает молитвы, торжественно и в то же время как-то нежно.

— В конце концов, не ты же его убил. Передай привет своей матери от той сумасшедшей, которая бомбу взорвала. Давай, пошли!

Молодой полицейский бросил последний взгляд на пастора и поторопился за напарником.

В машине было несколько человек, живших в рабочем квартале — аптекарь Сэм, Берта Стивенсон, мясник Томас Брэд, Сильвестр Максвелл.