– Это… Надин… Эйшт, – произнесла Милли, прищурившись, – с другого курса, из экзорцистов… что она тут забыла? Заучка…чертит…призыв? Какого демона! Это сдавали в прошлую зиму...

Он потянул Милли за руку, но она оттолкнула, целиком поглощенная тем, что происходит внизу, и Эш рассердился. Целых два семестра! Два! Такой момент! И эта демонова заучка Эйшт, которую перевели к ним из Столичной, мало того, что постоянно держалась особняком и задирала нос, так и умудрилась изгадить всё.

И он не нашел ничего лучше, чем выпрямиться во весь рост – штаны сползли до щиколоток, и заорать во весь голос:

– Бросай учебу, Надин! Будешь третьей?

Милли дернула его вниз и закатила глаза – идиот! Он энергично двинул бедрами несколько раз – столибики на анфиладе стояли не часто, и заучке должно быть хорошо видно всё, что составляет достоинство настоящего мужчины.

– Нет? Тогда свалила отсюда к демонам! Ты нам мешаешь! Брысь! – и захохотал, сверкая голой задницей. Смех гулко подхватило эхо в пустой аудитории.

Воздушный таран, который прилетел, почти свалил его с ног, но купол выдержал. Следом была очередь молний, как будто заучка кастовала плетения с обеих рук, но она не училась на боевке.

Камень в первом кольце рассыпался крошевом – а отец выбирал самый лучший артефакт на той декаде – подарок на канун Зимы.

Стены огня он отразил сам – спущенные штаны не мешали плетениям, и начал строить второй защитный купол.

– Беги, Милли! Наставники на кафедре! – прорычал он глухо.

– Но...

Ещё один удар Эйшт, и второе кольцо, последнее, рассыпается в пыль – с какой же силой она бьет?

– Беги, Милли!!! Беги!!!

Развернувшись назад, он вздернул штаны рывком, и наподдал Милли по заднице, придав ускорение – она споткнулась, упала, откатилась к выходу, и заорала с расширенными от ужаса глазами. Спину опалило огнем.

Последнее, что он почувствовал в этой жизни – сожаление… что Милли не дала раньше.

Сигнальная вышка

В верхний круглый зал башни мы вывалились кубарем, я споткнулась, и почти улетела, чуть-чуть не проборздив носом пол, и следом Тир. Стены тряслись, за разбитым окном вдали полыхало.

Я поскользнулась на снегу и осколках стекла, проехавшись до спуска вниз, к лестнице, когда заметила, что Тир отстал.

– Кантор!

– Хочу попробовать! – Тир снова запускал постамент в центре, приложив печать в паз сбоку.