Последовал краткий обмен парой фраз, после чего часовой, велев прибывшим подождать, сдвинул полог. Сноп света упал на стол, и Веспасиан, прищурившись, обернулся:

— В чем дело?

— Командир, прибыл центурион Макрон со своим оптионом. Говорит, что ему было приказано явиться сюда с первым утренним сигналом.

— В таком случае он опоздал, — буркнул легат. — Впусти обоих.

Часовой, пригнувшись, вынырнул из шатра и встал в стороне от входа, придерживая полог:

— Проходите. Легат вас примет.

Центурион и оптион подошли к столу и вытянулись.

— Командир, центурион Макрон и оптион Катон явились по твоему приказанию.

— Вы опоздали.

— Так точно.

Макрон хотел было извиниться, но промолчал. Для армии извинения не годятся. Либо ты выполняешь приказ, либо нет, и никакие отговорки не принимаются.

— Почему?

— Командир?

— Почему ты опоздал, центурион? Первый сигнал уже подан.

— Так точно, командир.

Тем временем Веспасиан присмотрелся к центуриону и, разглядев его понурую, опухшую физиономию, понял все без дальнейших расспросов. Разумеется, за опоздание полагалось взыскание, но, имея в виду заслуги центуриона, легат решил ограничиться устным предупреждением.

— Ладно, центурион, мне все ясно, но, если подобное повторится, ответишь по всей строгости.

— Так точно, командир.

— А если я когда-нибудь услышу, что выпивка мешает тебе исполнять свои обязанности, даю слово, ты снова сделаешься рядовым. Понял?

— Так точно, командир, — в очередной раз ответил Макрон, подтвердив выразительным кивком, что ему все понятно.