— Прости. — Штабной писец отступил к входу.

— И какого хрена тебе нужно? — спросил Макрон, откусив кусок черного хлеба.

— Послание от легата, командир. Он хочет видеть тебя и твоего оптиона в своей палатке. При первой удобной возможности.

Катон улыбнулся. Подобное пожелание, высказанное старшим начальником, льстило самолюбию нижних чинов, но по существу означало приказ прибыть немедля. Аккуратно сложив документы и убедившись, что кожаный тент над его столом не протекает, Катон встал и снял висевший перед жаровней плащ. Он был еще тяжелым от влаги и, когда оптион накинул его на плечи и застегнул фибулу, стал липнуть к тунике, однако пропитанная жиром шерстяная ткань приятно согрела тело.

Макрон, все еще жующий, тоже натянул плащ и раздраженно махнул штабному писцу:

— Вали отсюда. Мы и без тебя дорогу найдем.

Писец, завистливо покосившись на жаровню, накинул на голову капюшон и, пятясь, выбрался из палатки. Макрон засунул в рот последний шмат свинины, поманил пальцем Катона и с набитым ртом буркнул:

— Пошли.

Струи дождя хлестали поблескивающие ряды палаток, заполняя водой все углубления неровной почвы. Макрон поднял глаза на затянутое темными тучами вечернее небо и приметил сверкавшие далеко на юге молнии. Там вовсю бушевала гроза. Дождь заструился по его лицу, и он мотнул головой, чтобы отбросить упавшую на лоб промокшую прядь.

— Что за гнусная погода на этом острове!

Катон рассмеялся:

— Если верить Страбону, боюсь, она не улучшится, командир.

Ссылка вызвала у Макрона гримасу.

— Ты что, не мог просто согласиться со мной, а? Обязательно надо было помянуть какого-нибудь долбаного ученого?

— Прошу прощения, командир.

— Ладно. Пошли посмотрим, чего хочет от нас Веспасиан.