Обстановка, раньше угрюмая и безысходная, теперь искрилась смехом, даже Крипта, преданный и суровый слуга постулата не сдерживал хохота. Ясное дело вскоре дверь тихо скрипнула, и в комнату просунул голову Шуня, увидев Митоша испуганно икнул, но увидев покатывающихся со смеха сталкеров, шустро проскользнул внутрь.

- Сижу и думу думаю, чего мне делать? Есть хочется, нашел краюху хлеба, но даже вкуса не ощутил, глотнул, как пес муху. Кстати о псах, один из них вошел в дом, и как то странно кивнул головой на стол, на котором я вдруг обнаружил записку исписанную мелким, ровным почерком – «Располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Угостить вас, к сожалению, нечем, во всем остальном будьте моим гостем и ничего не бойтесь. Доктор». Хорошенькое же дельце, а угостить нечем... и тут меня посетила светлая идея – так гость же не с пустыми руками пришел! Вышел я во двор и кинул задумчивый взгляд на принесенного мною кабана. Будет у нас чего поесть, устрою я вам, любезный Доктор, шкварки из свежего кабанчика! Одухотворенный этой мыслю начал я искать нож, с сомнением потрогал ржавое, давно не точеное лезвие, плюнул и в два счета разбаловал матерого борова своими когтями. Дело спорилось, смотрю, из под дома, стоящего на высоких столбиках-сваях, ряд любопытных собачьих глаз наблюдает. Выбрал я внушительный шмат посочнее да повкуснее и свистнул псам – «Налетай, Тузики, тут на всех хватит!». Тузики, видимо, были той же мысли, потому дружно принялись за кабанчика, только лязг за ушами стоял. То-то, знайте дядю Митоша! Намурликивая что-то под нос промыл я мясо в ближайшем чистом плесе, разделал на тоненькие кусочки – аж сам загляделся, как ловко все получилось, зашел в дом, обнаружил грубку, раскочегарил ее на быструю руку, благо спички лежали на видном месте, и подул на обожженные пальцы – упырь не упырь, но кусает-таки хорошо. Решил, что негоже разумному упырю светить голой задницей, соорудил что-то вроде фартука, поставил на конфорки сковороду, сальцо как следует прожарил, да так что бы розовая корочка стреляла аппетитно во все стороны горячими брызгами, мясо кинул, лук по запаху нашел, как слышу, в дверь постучали. Ясное дело, Доктор в собственную дверь стучать не станет, а я как то оторопел и думаю что делать? В непрогляд уходить сознательно пока еще не умею, и пока я это соображал – дверь широко распахнулась, стоит сталкер в защитном камуфляже, улыбка до ушей, ну и я улыбнулся, ей Богу рефлекторно! Сталкер посмотрел на меня каким-то удаляющимся взглядом, а потом в обморок рухнул, укрывшись ногами, да так, что даже крыльцо подпрыгнуло. Стою и думаю, что же делать? И снаружи оставлять неудобно и внутрь тащить не пристало, это получается, что я его вроде как на съедение заготовляю. Пока я так думал, чую, запахло чем-то, мать моя – смалец на сковородке вспыхнул! Задул я его, набрав в богатырскую грудь воздуху и пока я так по комнате прыгал-носился, чувствую - смотрит кто-то. Оборачиваюсь - стоит Доктор, вид у него совершенно обалделый, а рядом с ним стоит тот самый знакомец с Экс-один, чей взгляд мне помогал держаться тогда в живодернях, тоже рот разинул, а потом как заржут оба. Долго смеялись, хватаясь за животы и указывая пальцами на рухнувшего в несознанку сталкера. Поели мы дружно, чем Бог послал, да за знакомство и за человеческую дружбу выпили, а тут и этот самый сталкер начал в себя приходить, первак учуявши. Глянул еще раз на меня, подпрыгнул, однако увидев Доктора, осмелел и вскоре тоже к гурту пристал. Покойный Марков, царствие ему небесное, однако, засиживаться не стал, а кивая удивленно головой,  ушел на Глушь. Всякое про болотного Доктора говорят, но что бы такое!

Тут взгляд Митоша опять погрустнел, и он кивнул головой:

- После того как мы поели да закусили, рассказали мне Доктор и Григорий всю историю возникновения Зоны от самого ее начала до конца. Надо признать, Доктор ожидал что «стикс» кеноидов, в котором он меня оставил, полностью восстановит мой прежний вид, но немного поразмыслив, я не стал отчаиваться и предаваться черной печали - покуда есть Зона, всегда есть надежда на чудо. Если не всматриваться особо, то внешность как внешность - чуть бледнее чем цыган, чуть быстрее чем сапсан. Это мне здорово помогало в дальнейшем, особенно если учесть что, почуяв диких бет-упырей, я рвал их в клочья, ставши для них ужасом. Мало того, среди некоторых я нашел своих бойцов, в диком и некультурном состоянии, но кто знает сколько я бегал да душ извел, пока вопль Полины, вернее сила Постулата, выплеснутая мне прямо в лицо не пробудила дремавший разум. Я отловил почти всех моих сотоварищей и, следуя советам Журбина, запихнул в «стикс» на Экс-один. Некоторые даже меня обошли в ретроспекции клеток – у Гамаюна даже волосы отросли и кожа темнее стала, разве что глаза остались еще упырьими, но это ему только помогает – ночью, как днем видит.

- А как же преломление? – спросил Мистраль – с восстановлением клеток оно ушло?

- Почему ушло? Он проскользнет в такие места, куда другим ходу нет, потому сталкерский люд его Призраком окрестил.

- Дела… - протянул удивленный Брама – я же намедни, вот перед нашим рейдом, с ним на Арсенале «лозу» выпивал!

- То-то – засмеялся Митош – но к делу, языком потрепать успеем, если еще в гости заглянете.

- Как же, заглянешь – засмеялся Крипта – развел ферму упырей, не пройти, ни проехать.

- А ты тут уважаемый не ходи, незачем тебе здесь ходить, да ретранслятор восстанавливать – мы его всей нашей дружной компанией так закомпостировали, что Семецкий себя за локти кусал, но так и не смог засунуть свой изуверский «постулат» в «сияние». А то что он вам, во истине верующим речи толкал, что это де его гений войну остановил – басни. Он даже не смог запустить башни, потому, под видом отступления, пустил в девяносто пятом году к Экс-два Шумана, что бы тот его настроил.

- А кстати, как же Шуман, он тоже входит в клуб легенд Зоны?

- Нет - поднимаясь из-за стола, смеясь, произнес Митош – хотя его тоже коснулась грань разума, та самая, что находится у вертолета. Так уж сложилось, что единственная безопасная дорога обратно пролегала возле вертолета, для которого нашли пилота-камикадзе на один рейс. Вертолет, подбитый в воздухе аномалиями и державшийся только на честном слове да на отборном мате, тот посадил, дело свое сделал, а дальше уж Шуман и остальные. Выключили разошедшийся излучатель и выскочили отсюда как пробки, тут все взрывалось и горело так, что не доведи вам увидеть. И на свою голову нашли они  Ионова. Все остальные, кроме него, погибли. Несправедливо, несправедливо, но мало этого – убегая во все пятки и попав краем в «стикс», Ионов так боялся смерти, что стал себе на беду бессмертным! А Шуман не был бы Шуманом, если бы на беззвучный вопрос грани о желании не брякнул что хочет знать, как все устроено. Вот с той самой поры из него открытия как из рога изобилия лезут, мочи нет. Но, слава Богу, пока он здесь, грань разума не дает ему повернуть их во вред даже в принципе. Пусть себе изобретает, вдруг однажды и мне вид человеческий вернет. Тех же големов именно он хотел сделать разумными альтруистами и помощниками человечества. И видно таки не зря зацепил ящик с их прототипами, которые они же и завезли в Зону в вертолете. Сознание у кристаллов развивается медленно - так они и лежали, эволюционировали, пока какой-то безвестный забулдыга-сталкер, не раздумывая особо об уникальности «стикса», вытащил ящик с ними примитивнейшим багром! Принес их сперва Шуману, а тот что дитя малое прыгает, да руками от восторга хлопает, надоумив втихую продать военным. Военные сразу зачли контракт исполненным, насыпали сталкеру рублей и велели помалкивать.

- Как же, однако, все переплелось! – протянул восхищенно Шуня – но как же Ионов, его же надо непременно отловить!

- Об этом не беспокойтесь – покивал головой Митош – уже отловили, Призрак и прочие ребята, давно ждут доставить. Собственно за тем и поднялся. Вы уже прикажите своим бойцам при виде моего навьего воинства не стрелять, для нас это не сразу смертельно, но очень обидно, вроде одно дело делаем.

Крипта выскочил наружу и скомандовал грозным голосом:

- Стволы на плечо, это союзники!

При виде упыря Самум побледнел, но за автомат хвататься не стал, а повернулся в сторону приближающейся из темноты процессии. Сталкеры в поношенных комбинезонах заранее надвинули на глаза непроницаемо темные дужки големов, дабы не стращать окружающих видом кошачьих глаз. Увидев Митоша Ионов засучил ногами, заупирался, что-то мыча, лебезя и вымаливая прощение, но его толкнули под ноги задумчиво склонившему голову упырю:

- Что же нам с тобой сделать? И казнить невозможно и отпустить нельзя.

- Засунь его в «окно», Митош - прозвучал властный голос человека шагнувшего из-за колонны спецназа упырей и снимающего усеянный крупными металлическими заклепками капюшон – пусть полюбуется на мир своей мечты!

- Григорий! – воскликнул Мистраль - но как же вы оказались здесь, вы же боитесь соприкасаться с сознаниями людей?