Вдруг пальцы наткнулись на что-то жесткое, похожее на цепкие корни пырея внутри мягкой и жирной земли. В тот же момент отвращение и тошнота исчезли, будто их и не было. Будто он и вправду вырывал сорняк в своем огороде посреди тайги. Зацепив «корни» там, где они были потолще, Оскар сжал кисть в кулак и с хриплым выдохом дернул его вверх. «Камень» расставался с гнездом нехотя, цепляясь «корнями», которые с треском обрывались, оставаясь внутри. Оскар ощутил на щеках и лбу горячие капельки, услышал тихие восклицания зрителей и только тогда открыл глаза. В руке, поднятой до уровня глаз, был зажат небольшой предмет, похожий на маленького осьминога с короткими толстыми щупальцами, которые заканчивались густой плесенеподобной бахромой. Он выглядел матовым в тусклом свете дня, как окислившийся алюминий, но на ощупь был гораздо мягче.

– Что это? – просипел Акула. Вооруженная рука старого убийцы бессильно опустилась.

– Я и сам не в курсе. Ты ведь знаешь про мой особенный глаз – из-за него вы прозвали меня Воландом. Я вижу такие штуки внутри многих, очень многих голов. Кто творит подобное над людскими головами, я тоже не знаю, но догадываюсь. Теперь, Рихард, ты согласен со мной? – Оскар перевел взгляд с изумленного Акулы на немца. Тот был бледен, но казался менее растерянным, чем остальные. Однако все же и он выглядел потрясенным. Вот сукин сын, значит, он таки не верил до конца! – Один человек, наверняка мертвый уже, сказал нам, что видел странное существо, носившее личину человека, словно маскарадный костюм. Быть может, это пришельцы с других звезд, а может быть, из других измерений. Кто бы они ни были, намерения у них далеко не добрые.

Говоря, Оскар все еще держал в руке страшную добычу. Кровь и мозги чудесным образом не пристали к ней, и Энквист уже собрался сунуть ее в карман, как вдруг тусклая поверхность ярко вспыхнула белым, ожегшим глаза светом. «Камень» мгновенно нагрелся до того, что обжег ладонь, потерял форму и стал сползать между пальцами вниз горячей серой кашицей. Выкрикивая проклятия, Оскар замахал рукой, стряхивая обжигающую субстанцию на землю. Теперь она стала липкой, совсем как выбитые мозги полицейского, и просто так покидать кожу не хотела. Пришлось вытирать руку платком. Акула тем временем громко сглотнул слюну и сказал, снова подняв пистолет:

– Что за фокусы! Не пугай старика!

– Ты сам знаешь – правда… Неужели ты думаешь, будто я все-таки перехитрил тебя, ждал здесь ловушку и сумел подготовить такой ловкий трюк? Нет. Зато сейчас ты знаешь, почему я здесь, почему я в твоих руках. Что дальше?

– Бог мой!! – Закаленный душегуб, только что хладнокровно добивший раненого, нервно переминался с ноги па ногу и облизывал губы. Впрочем, тяжелый пистолет в его руке не дрожал. – Мне нужно было сразу убить тебя, а не слушать всякие бредни!

– Бредни? Как бы я сам хотел, чтобы это было бредом! Ты боишься и поэтому отказываешься признать правду. Ты ведь, поди, в первый раз в жизни испугался, а?

– Неважно. Никаких пришельцев нет, ты просто пудришь мне мозги! – Акула гневно свел брови и быстро огляделся по сторонам, словно хотел увидеть в своих помощниках спасение от наваждения, но те стояли с раскрытыми ртами и округлившимися глазами. – Что бы там ни сидело в головах у полицейских в Вене, к нашим отношениям это касательства не имеет!

– Еще как имеет! Потому что такие штуки в башке у каждого пятого человека! Пока мы с тобой будем убивать друг друга, эти твари захватят нашу планету…

Акула, качая головой, как будто пытаясь выбросить из нее дурную мысль, наконец, перестал целиться в Оскара. Он всплеснул руками и чуть не плача повторил:

– Боже мой, каким я стал старым, сентиментальным идиотом! Ну почему я не пристрелил тебя сразу, еще в ночлежке?! Ведь эти позорные семена сомнений, которые ты кидаешь в меня, самое страшное для людей нашей профессии!

– Однажды мне уже сказали: ты сам добиваешься знания, которого потом будешь страшиться. Что ж, ты тоже жаждал узнать. Теперь поздно плакать.

Оскар по-хозяйски спокойно прошел мимо впавшего в прострацию водителя и сел в «Мерседес». Акула повернулся вслед за ним, и Энквист подумал, что старый убийца все-таки взял себя в руки и решил докончить дело, начатое двенадцать лет назад. Однако, обернувшись, он увидал на лице старого врага растерянность и страх.

– Ну, скажи, что ты обманул меня!! – воскликнул Акула, просяще воздев руки. – Мои мозги не хотят в это верить!! Скажи, я тебя отпущу! Скажи, что прятал этого паука в кармане и просто ловко вытащил его, чтобы нас одурачить?

– Нет. Кроме прочего, нам давно пора удирать. Мы уже минут двадцать топчемся здесь, на месте убийства, и просто чудо, что коллеги мертвых полицейских еще не появились.

Будто сомнамбулы, остальные участники представления залезли в салон.

– И куда же нам ехать? – дрогнувшим голосом спросил смертельно бледный шофер. Акула, кажется, и не слышал его вопроса – он по-прежнему пялился на останки того, кого считал человеком, что-то бормоча себе под нос.

– Для начала нам нужно выбраться из Вены, – ответил за него Оскар.

«Мерседес» резко дернулся назад, выдернув свой мощный радиатор из разбитого задка джипа почти не помятым.