И повод жесткий был-то. После хамско - провокационных действий бабищи, можно сделать замечание – в защиту достоинства товарища. Та бы наверняка ответила бы с оскорблениями. Притом, с публичными оскорблениями. По лицу и бессмысленным глазкам официантки трудно было ожидать изысканной словесной перепалки.

А публичное оскорбление, да еще и товарища. Отличный повод впасть в состояние аффекта и разнести кафешку вместе со здоровьем бабы. В начале 90х нас бы долго не искали бы при слабых увечьях хамского персонала, да и в эти края не планировал я приезжать в ближайшие годы.

Это я размечтался от бушующего адреналина.

Но бабена равномерно провоцировала нас обоих. У Эдика, смотрю, глаза тоже уже налились кровью.

Но предъявлять, если оскорбляют товарища – это одно дело. А другое дело, когда отбиваешся от нападок сам.

В детстве меня наказывали за то, что немного побивал дворовых за то, что дразнились. Но, повзрослев, прочитал библейскую историю о пророке Елисее Сафатовиче (сына Сафата), в которой тот очень серьезно отнесся к тому, что его дразнили малые дети. Мало того, что он их проклял. Так и еще пара медведиц растерзала деток в наказание за оскорбление (4цар.2:24).

Библия все же авторитет. Пришлось признать, что родители несколько раз наказали меня за драки в подобных ситуациях зря. Хотя может и не зря. Там-то Елисей не сам терзал злословящих маленьких семитов. И жестокой расправой занимались дружественные животные. А в защиту чести и достоинства кого-нибудь растерзать – святое дело.

Но неприятная бабища в кафе все провоцировала и провоцировала.

- Может быть, подождем во дворе, - спросил Эдик.

- Еще пять минут ждем здесь, а затем выходим. Андреич требовал, чтобы его ждали именно внутри.

Но через две в дверях показался Серега, водитель Андреича, и поманил за собой.

Все, испытание терпения закончилось. Когда мы одновременно с Эдиком поднялись, официантка как-то резво забежала за стойку бара. Но маска неприятной надменности на лице стала немного перекошенной.

Серега был на старенькой Ниве. В салоне его шефа не было. Значит куда то еще ехать.

Конечно, Серега был в молодости спортсменом-гонщиком, и учитывая его опыт, мы должны были расслабиться. Но на странной разбитой грунтовой дороге он стал сильно разгонять свой внедорожник и как-то неестественно резко объезжать кочки. Стало жутко.

День полный стрессов. И без выхода. Там сидишь, терпишь, здесь сидишь, боишься. Хотя в машине с натяжкой можно назвать наши с Эдиком растопыренные позиции на заднем сидении – сидишь. Так, номинально. А реально – подпрыгиваешь, перекатываешься, зависаешь.

Ба-бах. Счелк.

Произошло нечто. Нет передо мной сидения с гонщиком. Нет виражей и дурной гонки. Серый спокойный пейзаж. Вдали Эдик смотрит в даль.

Вроде бы как воспоминание о неожиданном сне. Может быть отключился на мгновение и заснул.

Моргнул – и я опять в машине на заднем сидении. Едем спокойно.

- Впервые получилось одновременно с обоими, - отметил Серега с немного глуповатой улыбкой.