А прямо над ухом — издевательский голос паяца:

«Изумрудный город, мил человек, это там, где много „зелени“. Любишь „зелененькие“?»

«Кто ты?»

«Я — Гудвин, Великий и Ужасный!» — Голос захохотал тенорным подражанием Мефистофелю.

«У-ж-а-а-а-с-н-ый!» — вопит голос. Я выбрасываю руку в пространство, в никуда, чтобы на ощупь схватить его обладателя. Рука натыкается на что-то твердое, и боль пронзает плечо…

— Дрон, ты что? — Лена смотрит на меня испуганно. — Ты так меня схватил!

— Извини… Сон.

— Ой, у тебя вся рука в крови!

Точно. Пластырь, которым я наскоро заклеил порез, отодрался вместе со сгустком крови. Надо все-таки зашить.

— Юноша я во сне беспокойный, да и сны…

— Кто это тебя так?

— Упал с карниза.

— С карниза?

— Ну да. В седьмом классе, когда за девочками в душе подглядывал.

— Да ты маньяк!

— Ага. Это у меня пожизненная травма.

— Дрон, а ведь это порез.

— Кто бы врал.

— Ты дрался с кем-то?

— Это было моим постоянным занятием в пионерском возрасте.