— Нет, робот от имени какого-то Координационного центра заявил, что нас пропустят. У них тут, в пустыне, как я понял, идет затяжная война между различными кибернетическими установками. Хотя, признаться, я так и не уяснил, где находятся люди и кто всем этим миром заведует.
— Это я потом объясню, — прошептал Роман, с наслаждением вдыхая свежий воздух пустыни. — Помоги мне подняться, — попросил он Алексея. — Руки и ноги все еще плохо слушаются… А вон и Виктор! Посигнальте ему. Скорей бы домой из этого райского места!..
— Бредит, — прошептал Алексей, заботливо поправляя шлем на голове планетолога.
8
Выслушав доклад Романа, Левушкин в некоторой задумчивости почесал себя за ухом и вздохнул.
— Так говорите, все в Раю, а на планете непрерывные стрельбы между роботами? Хорошо… А с этим Координационным центром, говоришь, трудно договориться?.. Ах, возможно!.. Штурман, отметьте в бортовом журнале: корабль возвращается на базу. На этой захудалой планете нам пока поправить что-либо трудно. Думаю, разберутся со всем этим специалисты на Земле.
Объявление
Дверь открыла высокая пожилая женщина в белом больничном халате и, едва разглядев Федора, сердито сказала:
— К профессору нельзя, он болен. Зачеты идите сдавать к Куроедову. — И женщина весьма негостеприимно попыталась захлопнуть дверь перед самым носом Федора, но Федя неторопливо выставил вперед ногу и, прислонившись к косяку, произнес:
— Я по объявлению. Вот, — он протянул сорванный с забора листок.
Женщина взяла листок и прочла: «Меняю шестидесятилетний жизненный опыт, знания доктора наук на пять-десять лет молодости. Приглашается молодой человек лет двадцати-двадцати пяти с крепким здоровьем и устойчивой психикой…». Далее указывался адрес и время приема.
— Ну и что? — спросила женщина сердито. — Я сама эту чепуху повесила на заборе. Старик попросил, вот и повесила, но не всякому же вздору можно верить. Профессор болеет, человек он старый, уважаемый, но вот последнее время появляются у него некоторые странности. Даже не знаю, что вам и посоветовать…
— Так пустите вы меня к нему? — спросил Федор упрямо. — Или в другой раз прийти?
Женщина развела руками и, с некоторой опаской поглядывая на могучую фигуру Федора, произнесла:
— Мир полон дураков и сумасшедших. Проходите. Пальто оставьте здесь. Вот тапочки, надевайте — и по коридору в ту дверь.
На огромной деревянной кровати, обложенный со всех сторон подушками и рукописями, лежал длинный бледный старичок. В руках у него была толстая книга на неизвестном Феде языке, а на носу покачивались огромные очки.
— Здравствуйте. Я по объявлению, — сказал Федя, обводя взглядом многочисленные полки с книгами и приборы, пылившиеся на двух столах и подоконнике.
Из приборов Федору был знаком только микроскоп, остальные поражали своей загадочностью и непонятностью.
— Присаживайтесь, — сказал старик, указывая глазами на кресло рядом с кроватью и откладывая в сторону книгу. — Будем знакомы. Сергей Иванович Перепелкин, — произнес он, протягивая Федору дрожащую старческую руку.
— Федя Тараканов, — кратко отрекомендовался Федор, осторожно пожимая протянутую руку и застенчиво опускаясь в кресло.