– Нет-нет, – быстро сказал я и шагнул назад. – Не убегайте. Мы оставим вас в покое.

Девочка тут же вернулась к мальчишке. Она крепко обняла его за пояс. Глаза у неё были круглые и влажные, как у моей сестрёнки Кэти, когда она сильно чего-то пугалась.

Я замешкался.

Этот индеец и двух шагов не пройдёт со сломанной лодыжкой.

Я шумно выдохнул. Нельзя было вот так вот его здесь бросить. Мама с папой это бы не одобрили.

Вот только блестящий на солнце нож выглядел не слишком-то дружелюбно.

Я лихорадочно соображал, как быть дальше. Мне вспомнились мамины слова: «Нет таких разногласий, которые не решить простым разговором». Обычно мама во всём была права, но такая житейская мудрость вряд ли поможет, если разговариваете вы на разных языках.

А потом я подумал про А-Ки и медведицу. Если её успокоила китайская речь, почему бы мне не попытаться провернуть нечто подобное с этими индейцами?

Так что я сел. Прямо на землю. Осторожно, чтобы девочка не испугалась и не убежала в лес.

– Мы спускались вниз по холму, – объяснил я, – и услышали ваши голоса. Меня зовут Джозеф, а его А-Ки. Мы идём в Элленсберг из Уэнатчи.

Индеец меня слушал. Я старался говорить будничным тоном, как будто мы тут собрались на пикник и жуём хлеб с маслом. Девочка опасливо на меня смотрела.

– Я ищу человека, который купил мою кобылку у того, кто не имел права её продавать. Мою малышку зовут Сара, и лучше лошади не сыскать. Она… – Я осёкся, удивлённый тем, как быстро на меня нахлынули чувства. Сглотнул и снова заговорил размеренно и дружелюбно: – Она очень много для меня значит. И я готов пойти куда угодно и сделать что угодно, лишь бы её вернуть!

Мальчишка всё ещё смотрел на меня с подозрением, но казался намного спокойнее.

– Вижу, ты сломал лодыжку, – сказал я, махнув на его ногу. – Еды у нас нет, и мы не врачи – ну я, по крайней мере, точно, – но мы могли бы помочь тебе дойти до дома, если это не очень далеко.

Конечно, индеец ни слова не понимал из того, что я говорил, но всё-таки мама, пожалуй, была права: он поверил, что мы ничего плохого ему не сделаем.

Он ненадолго задумался, а потом убрал клинок в кожаные ножны на поясе, кивнул и что-то произнёс на своём языке, но я всё понял. Поэтому встал, подобрал сумку, подошёл к мальчишке и помог ему встать.

А-Ки стоял у края поляны, с подозрением за нами наблюдая. Я положил руку индейца себе на плечо, чтобы он мог на меня опереться. Девчонка держалась поодаль и глядела на нас так же насторожённо, как А-Ки.

– Пойдём, А-Ки. – Я поманил его рукой. Он неуверенно подошёл и поддержал мальчишку с другого бока. – Ну что, – добавил я, посмотрев индейцу в глаза, – куда идти?

Он наморщил лоб, как будто пытался сообразить, о чём я ему говорю. Я махнул рукой на чащу.

– Куда нам?