– Пойдём. Нечего тебе здесь сидеть.

Он как будто застыл. Наверное, когда идти некуда, проще оставаться на месте, как бы плохо тебе там ни было.

– Ну, пойдём. Всё будет хорошо. Вот увидишь.

По его взгляду я понял, что он принял решение. Свёл брови всего на секунду, как будто готовясь спрыгнуть с дилижанса прямо на ходу, и схватил меня за руку. Я помог ему встать и, пока он отряхивал штаны от пыли, выудил из сумки ещё одно печенье.

Я отдал ему печенье, и он то ли кивнул, то ли слегка поклонился. Наверное, хотел так сказать «спасибо».

– Да не за что, – сказал я, снова протягивая ему руку. – Меня звать Джозеф Джонсон.

Он растерянно моргнул и отшатнулся, словно думал, что я его сейчас ударю.

– Джозеф, – уже громче повторил я и постучал себя по груди.

Молчание.

– Джозеф! – выкрикнул я, тыча в себя пальцем. – Джозеф!

И показал на него, чтобы он назвал своё имя.

Он снова заморгал и нахмурился.

– Слушай, идти нам с тобой далеко, надо хотя бы разобраться, как друг друга звать. – Я взял его за руку. Он вздрогнул, но руку не отдёрнул. Тогда я прижал её к своей груди. – Джозеф. Понимаешь? Джозеф. – Потом я приложил свою ладонь к его груди. И почувствовал, как быстро бьётся его сердце под тонкой чёрной рубашкой, прямо как у испуганного кролика. Я вопросительно поднял брови. – А ты? Ну? Ты?

Он молча смотрел на меня. Сердце у него бешено стучало, а лицо ничего не выражало.

Я со вздохом опустил руку.

– Ладно. Идём.

В животе у меня всё бурлило от волнения. Путь и так предстоял нелёгкий, а теперь надо было заботиться не только о себе, но и о маленьком китайце, который ни слова не знал по-английски. Зато я не сомневался, что поступил так, как хотели бы мама с папой.

Я повернулся к дороге и двинулся на юг. Мальчишка шагал за мной, намеренно держась чуть позади.

Мы шли искать дьявола, забравшего мою лошадь.