— Знаешь, по-моему, бюро ещё никогда не доводилось загрести торговый центр. Однажды, насколько я помню, мы прихватили бар со стриптизом. — Мюррей засмеялся, поднял трубку телефона и набрал номер кабинета директора.

— Доброе утро, Мойра Это Дэн Мюррей, Передай боссу, что у нас есть для него что-то крайне интересное. И Биллу Шоу будет полезно послушать. Подойдём через пару минут. — Мюррей положил трубку. — Пошли, агент Брайт. Не часто случается выиграть «Большой шлем», принимая участие в турнире в первый раз Ты встречался с директором?

— Всего лишь раскланивался раза два на приёмах.

— Он — хороший парень, — заверил Мюррей молодого агента, выводя его в коридор. Пройти нужно было всего несколько шагов. По пути они встретили Билла Шоу.

— Привет, Марк. Как отец?

— Ловит много рыбы.

— Сейчас он живёт на Флорида-Кис, не так ли?

— Да, сэр.

— Эта информация придётся тебе по вкусу, Билл, — заметил Мюррей, открывая дверь в приёмную директора ФБР. Он пропустил вперёд Шоу и Брайта и замер на месте от удивления, увидев секретаршу Джейкобса. — Господи, Мойра, да ты красавица!

— Следите за собой, мистер Мюррей, иначе я сообщу вашей жене! — Но наблюдательность не изменила Мюррею. На Мойре был отменный костюм, идеальный макияж, а лицо её прямо-таки светилось от вновь познанной любви.

— Почтительнейше прошу извинить меня, мадам, — галантно произнёс Мюррей. Этот красивый молодой человек — Марк Брайт.

— Вы пришли на пять минут раньше назначенного времени, агент Брайт, — заметила миссис Вулф, не глядя на расписание назначенных встреч. — Хотите кофе?

— Нет, мадам, спасибо.

— Хорошо — Она убедилась, что директор не говорит по телефону. — Заходите.

Кабинет директора ФБР был достаточно просторным для проведения совещаний.

Эмиль Джейкобс пришёл в Бюро после завершения безупречной карьеры на посту федерального прокурора США в Чикаго и занял должность директора, отказавшись от назначения в Апелляционный суд. Само собой разумеется, что он мог бы стать партнёром в любой юридической фирме страны, занимающейся уголовным судопроизводством, но с того самого дня, как Джейкобс стал адвокатом, он посвятил жизнь преследованию преступников. Отчасти это объяснялось тем, что его отец пострадал во время «пивных войн» периода сухого закона. Джейкобс до сих пор не забыл шрамы отца, после того как тот отказался исполнить требования гангстера из банды Саут-Энда. Небольшого роста, как и его отец, Эмиль Джейкобс видел своей миссией в жизни защиту слабых от преступников и осуществлял её с религиозным пылом, скрывающимся за блестящим умом аналитика. Еврей — что было редким исключением в Бюро, состоящем главным образом из ирландских католиков, он был избран почётным членом семнадцати ирландских лож. Тогда как Дж. Эдгар Гувер был известен сотрудникам ФБР как «директор Гувер», для сегодняшних агентов Джейкобс был Эмилем.

— Ваш отец когда-то работал вместе со мной, — заметил Джейкобс, протягивая руку агенту Брайту. — Он живёт сейчас на Маратон-Кис? Все ещё ловит тарпонов?

— Да, сэр. Откуда вы знаете?

— Каждый год в праздник Ханука он присылает мне открытку, — засмеялся директор ФБР. — Это длинная история. Удивительно, что он не рассказал её вам. Итак, что у вас?

Брайт сел, открыл кейс и достал из него скреплённые вместе копии документов. Затем он начал рассказ, сначала неуверенно, запинаясь, но уже через десять минут продолжая с увлечением. Джейкобс быстро перелистывал страницы, но не упустил ни одного сказанного Брайтом слова.