Кортес знал, что нужно менять методы в зависимости от индивидуальных особенностей намеченного объекта, — в данном случае им являлась сорокашестилетняя вдова, на удивление хорошо сохранившаяся, не утратившая пыла юности, заставляющего её искать мужское общество после того, как дети легли спать или сами отправились на свидания, чья постель превратилась в обитель остывших воспоминаний. Вдова не была его первым объектом такого рода, и всегда в них чувствовалась какая-то отвага, а иногда трогательность. Предполагалось, что он будет придерживаться, точки зрения — как его учили, — что их проблемы были их личными трудностями, а для него они представляли только благоприятную возможность. Но разве может мужчина решиться на близость с такой женщиной, не разделив её боль? Инструкторы в академии КГБ не давали ответа на вопрос, хотя и обучили его соответствующей технике. Значит, решил Кортес, и ему следует перенести боль внезапной утраты.

Его «жена» тоже умерла от рака, рассказал он ей. Это был поздний брак — он решился на женитьбу после того, как сумел снова наладить семейный бизнес. До этого ему приходилось тратить много времени на работу, летать повсюду, стараясь укрепить дело, оставленное ему отцом. Он женился на Марии всего три года назад.

Она ждала ребёнка, но, когда посетила врача, чтобы удостовериться в предстоящем радостном событии, были сделаны обычные анализы... жить ей оставалось всего шесть месяцев. Ребёнок так и не родился, и у несостоявшегося отца не осталось от Марии ничего, Кроме воспоминаний. Может быть, сказал он, глядя в свой бокал, это Божья кара за то, что он женился на такой молодой девушке, или за бессмысленную жизнь повесы и развратника.

И тут рука Мойры протянулась через стол и коснулась его руки. Ну конечно, это не его вина, прошептала женщина. Он поднял голову и увидел сочувствие в глазах человека, который задавался вопросами, не очень далёкими от тех, что приписал себе. Как легко предсказать реакцию людей, подумал Кортес. Стоит только нажать на соответствующие кнопки — и сразу проявятся чувства, на которые рассчитываешь. В тот момент, когда её руки протянулись к нему через стол, совращение завершилось. В её прикосновении ощущалась теплота человеческого чувства. Но если он увидит в ней легкодоступную цель, как сможет должным образом отреагировать на её эмоции и как сумеет завершить операцию? Он ощущал её боль, её одиночество. Он решил, что будет нежен с нею.

Так и произошло через два дня. Процедура могла показаться комичной, не будь она такой трогательной — Мойра готовилась к встрече подобно юной девушке, идущей на первое свидание; этого она не делала вот уже двадцать лет, и её дети, несомненно, нашли это забавным. Но после смерти их отца прошло немало времени, и они больше не возмущались склонностями матери, наоборот, поддержали её ободряющей улыбкой, когда она направилась к автомобилю. Затем последовал короткий ужин, сопровождаемый нервной тишиной, и недолгая поездка к его отелю.

Ещё немного вина, чтобы преодолеть робость, ощутимую в обоих, хотя у женщины страх был заметнее. Но награда стоила длительного воздержания. Она утратила навыки, зато её реакция оказалась намного искренней, чем у его обычных партнёрш по постели. Кортес в совершенстве владел секретами секса. Он гордился своим талантом и продемонстрировал его во всём блеске: подготовка, длившаяся целый час, медленно вознёсшая её на пик страсти, и затем плавное скольжение вниз.

Теперь они лежали рядом в тишине, она положила голову ему на плечо, слезы струились по её щекам. В самом деле, она оказалась прекрасной женщиной. Хотя её муж умер молодым, он имел все основания считать себя счастливым человеком, его жена понимала, что тишина может быть самой пылкой страстью. Кортес следил за часами на столике в ногах кровати. Прошло десять минут, прежде чем он прервал молчание.

— Спасибо, Мойра... я даже не подозревал... насколько... — Он откашлялся.

— Первый раз за такое долгое время... — По правде говоря, прошла неделя, как в его постели побывала последняя женщина, которой он заплатил тридцать тысяч песо. Такая молодая и искусная. Но...

Его изумила сила женщины. Он едва сумел вздохнуть — настолько крепким было её объятие. Часть того, что являлось его сознанием, настаивала, что ему нужно стыдиться, однако победило чувство уверенности, что он дал ей больше, чем взял.

Такое не сравнить с купленным сексом, такие эмоции нельзя купить. Эта мысль одновременно ободряла и раздражала Кортеса и усиливала чувство стыда. И снова он нашёл оправдание в том, что без её пылкого объятия не возникло бы чувства стыда и что это объятие говорит о доставленном ей огромном наслаждении.

Кортес протянул руку назад, к столику в изголовье, и взял пачку сигарет.

— Тебе не следует курить, — сказала ему Мойра Вулф.

— Да, я знаю, — улыбнулся он. — Хочу бросить. Но после того, что ты со мной сделала, — Кортес озорно блеснул глазами, — мне нужно восстановить силы.

Наступила тишина.

— Madre de Dios! — воскликнул он тихо после минуты молчания.

— Что случилось?

Ещё одна озорная улыбка.

— Вот мы лежим с тобой рядом, а я даже не знаю, кто ты!

— Что тебе хотелось бы узнать?