— Сейчас же выпейте кварту.
— Брось, док, — запротестовал Чавез.
— Не валяйте дурака, парни. У кого-нибудь случится тепловой удар, а обвинят меня. Если вы мало мочитесь, значит, недостаточно много пьёте. Сделайте вид, что курите хорошую сигару, — предложил он, когда оба взялись за фляжки. — И запомните: если вам не хочется мочиться, значит, организм нуждается в воде. Черт побери, Динг, уж тебе-то следует знать, ты провёл время в Хантер-Лиггетт. А в этом проклятом климате у тебя мгновенно высохнет зад, и я покрывать его не буду, каким бы он ни был.
Оливеро был, конечно, прав. Чавез осушил фляжку тремя глубокими глотками.
Вега последовал за санитаром к ближайшему ручью с пустыми флягами. Он вернулся через несколько минут и удивил своего друга, достав из кармана два пакета сухого лимонадного концентрата. У санитара, сообщил он, свой собственный запас.
Единственной плохой новостью являлось то, что таблетки, очищающие воду, плохо смешивались с «Гаторэйдом», но в результате менялись только электролитические свойства, а не вкус.
Рамирес собрал отделение перед самым закатом и повторил инструкции для ночного перехода, уже известные караульным постам. Повторение — мать учения.
Чавез знал; что так говорится в каком-то уставе. Все солдаты выглядели грязными. Густая растительность на лице и спутанные волосы улучшат их маскировку, даже камуфляж почти не понадобится. Несколько человек жаловались на боль здесь и там, главным образом из-за неудобного положения во время сна, однако в остальном все были готовы к переходу. Мусор собрали и закопали. Прежде чем над местом захоронения мусора" заровняли землю, Оливеро посыпал место слезоточивым порошком СS. Теперь несколько недель дикие звери не будут раскапывать яму. Капитан Рамирес воспользовался тем, что ещё не совсем стемнело, и ещё раз осмотрел место, где отдыхало отделение. К тому моменту, когда Чавез вышел из лагеря и возглавил марш, там не осталось никаких следов пребывания людей.
Динг пересекал поляны как можно быстрее, сохраняя правила безопасности и всё время пользуясь очками ночного видения. Снова применяя компас для взятия пеленгов на ориентиры, он двигался теперь намного быстрее — сержант уже овладел искусством передвижения по этой местности. Как и в прошлую ночь, всё было тихо, не слышалось никаких звуков, за исключением тех, что издавала природа, и, что ещё лучше, растительность не была такой густой, как раньше. Теперь он проходил за час больше километра. Но особенно Чавез радовался тому, что ему не попалось ни одной змеи.
Сержант достиг контрольного пункта «Штырь» меньше чем через два часа. Он почувствовал себя уверенно и спокойно. Прогулка по джунглям лишь разогрела мышцы. Чавез дважды останавливался, чтобы напиться, ещё чаще, чтобы прислушаться, и не услышал ничего необычного. Каждые тридцать минут он связывался по радио с капитаном Рамиресом.
Прошло десять минут после того, как Чавез выбрал место для непродолжительного отдыха, прежде чем появилось остальное отделение. Ещё десять минут, и сержант отправился к последнему контрольному пункту «Киянка». У него появилась надежда, что запас названий слесарных инструментов истощается.
Теперь он вёл себя более осторожно. Карту местности помнил наизусть и понимал, что по мере приближения к цели вероятность натолкнуться на кого-нибудь возрастала. Он начал двигаться медленнее, даже не подумав об этом, совершенно бессознательно, Пройдя половину километра от контрольного пункта «Штырь», сержант услышал, как что-то движется справа от него. Едва слышно. Скорее всего, это животное. Он дал отмашку, и отделение прекратило движение, пока Чавез проверял источник шума. Вега прикрывал его, направив ствол пулемёта в ту же сторону. Однако источник шума двигался на юго-запад. Несомненно, какое-то животное, подумал Чавез, и тем не менее подождал несколько минут, прежде чем решил, что можно возобновить движение. Он проверил направление ветра, дувшего слева и сзади, пытаясь решить, различим ли для человеческого обоняния запах его потного тела, — вряд ли, заключил он. Зловонный запах джунглей подавляет всё остальное. С другой стороны, может быть, и стоит иногда мыться...
Он прибыл на контрольный пункт «Киянка» без дальнейших инцидентов. Теперь его отделял от конечной цели всего один километр. И снова на контрольном пункте собралось все отделение. Меньше чем в пятидесяти метрах протекал ручей, и солдаты снова пополнили запасы воды. Теперь они остановятся всего через час на сборном пункте, выбранном потому, что его было просто опознать. Динг провёл их к сборному пункту меньше чем через час. Отделение образовало оборонительную формацию, пока командир и разведчик, идущий во главе группы, обсуждали план выхода к цели.
Рамирес снова извлёк карту. Чавез и капитан включили инфракрасные приборы, входящие в комплект ночного видения, и провели пальцами по карте и спутниковым фотографиям возможные маршруты. Здесь же присутствовал сержант, отвечающий за оперативное планирование, причём его имя, по странному совпадению, было Гуэрра — «война» Дорога подходила к аэродрому с противоположной стороны, делая петлю вокруг ручья, вдоль которого отделение вышло на сборный пункт. Единственное строение, видное на фотографии, тоже находилось на дальней стороне цели.
— Я бы выбрал вот этот путь, сэр, — высказал свою точку зрения Чавез.
— Думаю, вы правы, — ответил Рамирес. — Сержант Гуэрра?
— Вполне разумно, сэр.
— О"кей, парни, если встретите кого-нибудь, то это произойдёт вот в этом районе. Время отправляться в путь. Чавез, я пойду с вами. Гуэрра, на случай тревоги вы проведёте отделение позади нас.
— Понятно, сэр, — ответили оба сержанта. Уже по привычке Чавез извлёк бруски маскировочной краски и наложил чёрные и зелёные полосы себе на лицо.
Затем он натянул перчатки, хотя потные руки и раздражали его, но тёмные кожаные перчатки скрывали светлую кожу. Он осторожно двинулся вперёд, и капитан Рамирес последовал вплотную за ним. У обоих были включены очки ночного видения, и оба шли очень медленно.