Невеста улыбнулась, и ее глаза сверкнули, когда Венецианская кружевная вуаль развевалась позади нее.

Она прильнула головой к плечу ее новоиспеченного мужа и посмотрела на камеру.

Мой желудок скрутило от вида ее неразбавленного счастья, написанного на ее лице.

Как долго продлится их любовь? Сколько времени пройдет, прежде чем ее муж покажет свое настоящее лицо и она пожалеет о данных ему клятвах? Сколько пройдет времени, прежде чем их сказка разобьется и упадет к их ногам и она превратится в женщину, которой я когда-то была?

Это было неважно. Никто не хотел ответов на эти вопросы.

— Потрясающе, — сказала я, выдавливая из себя улыбку.

Я затолкала свои болезненные воспоминания в дальний уголок своего разума и сделала то, за что мне платили кучу денег. Я удалила свою тень из этих фотографий и начала фотографировать их.

Сейчас это было моей работой. Я замораживала идеальные моменты, пока они еще были неповрежденными. Я запечатлевала их прежде, чем они разрушатся. Я предлагала своим клиентам что-то красивое, чтобы можно было держать, когда их жизнь оставит горький привкус у них во рту.

Я сделала еще пару снимков и горько-радостная улыбка появилась на моем лице.

— Я закончила, — опустила свою камеру — дорогой подарок, что подарил мне Дастин, когда я окончила курсы фотографа год назад. — Я сделала кучу хороших снимков. Пришлю вам фотографии к концу недели.

Это был первый раз, когда я покидала свадьбу, не фотографируя банкет, но один из кузенов невесты предложил это. Возможно, они не могли себе позволить нанять профессионального фотографа на целый день.

В любом случае, у меня была запланирована важная встреча за обедом с Гарреттом, братом Дастина. В течение двух лет я серьезно относилась к сеансам терапии с ним.