— Не беспокойся. Я беру все на себя. Тебе останется только расслабиться и наслаждаться.

Роман представил, как Оливия лижет его, берет его своим чудесным, горячим, мокрым ртом, взбирается на него лежащего и гарцует на нем… Он склонился над ней, взял ее в свои руки. Она подняла голову и одарила его одним из своих технически совершенных, полностью контролируемых поцелуев. Его рука обняла ее талию, поднялась вверх по шелковой материи, охватила ее грудь…

— Нет! — сказала она, вырываясь. — Ты ведь помнишь — «смотреть и не прикасаться». Я хочу оставить… оставить остальное на…

Роман и прежде слышал такое при клятвах выйти замуж. Странно, но на этот раз это его не взволновало.

— Но… — запротестовал он.

— Я знаю, — ответила она, — у мужчины есть свои потребности. У молодого мужчины. У сильного мужчины. У чемпиона.

— Так что же?

— У меня все отработано. Ты будешь счастлив, поверь мне. Есть способы сделать мужчину счастливым, удовлетворить его без…

«Что за способы? Что за способы?» — эхом отдалось у него в голове. Она, наверное, говорила об оральном сексе? Это был ее компромисс? Но оральный секс означал «прикосновение», не так ли? Наиболее интимная форма «Прикосновения». Но Оливия устанавливала свои собственные правила, свои собственные определения. Что она проделала прошлой ночью, никто из большинства женатых мужчин не испытывал со своими женами. Она должна сделать больше этой ночью, согласно условиям сделки, но что именно больше?

— Пошли, — скомандовала она.

— Куда?

— Напротив.

Роман стал расстегивать свою рубашку.

— Нет, не делай этого! Еще не время. — Оливия криво усмехнулась. — Столько соблазнов, которые должна преодолеть девушка, ты знаешь. Я не хочу потерять голову и все испортить.

Это было прекрасное оправдание, но по какой-то причине оно не прозвучало вполне правдоподобно, даже для качающегося от усталости и опьяненного вожделением Романа.

— Так, чем же мы будем заниматься в одежде? — спросил Роман.

— Подойди сюда, к перекладине, и ты увидишь. В самом деле, это лучшее место.

Она положила широко расставленные руки на перекладину. Затем достала два шарфа из шифона, которыми она привязывала свои запястья к деревянному барьеру.

— У тебя какие-то причуды, — усмехнулся Роман. — Но я не против причуд.

— Может быть, и так, — ответила она. — Но это главным образом для того, чтобы гарантировать «смотреть и не притрагиваться».