Каждый год в начале апреля обжигающее дыхание ветра приносило из пустыни на плато Стьёрдал мириады частиц песка. Пыль, повсюду удушливая пыль – скрипит на зубах, набивается под одежду, оседает бахромой на зданиях и технике. Солнечный свет с трудом пробивается сквозь желтовато-серую пелену. Дышать без фильтров невозможно. Жизнь замирает в ожидании грозы.

Орест Флавий оглашал в Сенате список побед и заслуг Лайонела Винсона не менее получаса, в заключение секунд-консул поздравил легата IV штурмового легиона Ориона с назначением на должность претора.

Преимущества высокого статуса сводил на нет маленький нюанс – предписание немедленно вылететь на Нидарос и навести порядок в оккупированном секторе. Предвыборная обстановка накалилась, и хитрый Флавий нашел удобный предлог держать крестоносца подальше от политических баталий.

Транспорт «Гризли» доставил претора на планету в самый разгар пылевой бури. Его предшественник – квестор Райн Огг – сдал дела, пожелал новому командующему успехов и поспешил убраться с Нидароса на том же корабле.

Прошло уже три дня вынужденного сидения в здании космопорта, а бесчинствам природы не было конца.

«Интересно, какой идиот выбирал место для штаба сектора?»

Винсон рывком поднялся с кресла и нетерпеливо прошелся по кабинету. За окном, на летном поле, пылевые вихри резвились среди замершей техники. Лайонел скривился, словно от зубной боли, вернулся к столу и потыкал кнопку интеркома:

– Григ, зайди ко мне!

– Слушаюсь, сэр!