— Не подлетай слишком близко к этим башням, — резко одернула его Безиет. — Азхоркси сожгут нас просто ради развлечения, если ты дашь им такую возможность.
— Тогда куда? — угрюмо поинтересовался Харбир.
— В тоннели, план не изменился.
— А что насчет ур-гулей?
— Просто не останавливайся, чтоб подобрать еще пассажиров, — едко посоветовала Безиет.
Ви испытывал все более опасное разочарование. Нетерпеливость, говорили ему энграммы памяти, часто бывает причиной провала миссии, однако эта мудрость сейчас нисколько не помогала. Психический след был свеж и отчетлив. Несомненно, цель недавно прошла этим путем, и даже не один раз, а несколько. Узкие тоннели в субстрате, которые исследовал Ви, просто-таки кишели следами цели, и было абсолютно ясно, что ее логово должно быть неподалеку.
Однако, как Ви ни старался, он не мог обнаружить местонахождение цели или логова и понимал, что снова и снова кружит по одним и тем же местам. Когда Ви впервые наткнулся на свежий след, он испытал желание вступить в коммуникацию, так как тогда он мог бы поделиться с Чо данными и продемонстрировать, что очевидно превосходит ее в способностях к охоте. Теперь он испытывал такое же желание коммуникации, чтобы проконсультироваться с Чо о своих находках. Они весьма озадачивали его, но Чо находилась вне досягаемости и спросить ее было невозможно. Как теперь говорили его протоколы, ему крайне не хватало улучшенных сенсорных способностей второй машины.
Ви крался на тихих, как шепот, гравитационных двигателях, через переплетенную паутину туннелей под поверхностью. Он парил в темноте и безмолвии, анализируя показания сенсоров. Доступная информация не указывала на само существование туннелей, поэтому ему пришлось тщательно картографировать их на ходу и трудолюбиво сверять эти данные с запутанными и многочисленными следами цели, которые он также здесь чувствовал. Ко всему прочему, схема туннелей казалась случайной и не имела никакого определенного порядка ни в вертикальной, ни в горизонтальной плоскости.
Постепенно Ви пришел к осознанию того, что случайность туннелей обусловлена тем, что недавно они претерпели структурные повреждения. Некоторые полностью обвалились, другие частично засыпало, появились пустоты и трещины, образуя между секциями лабиринта связи, которых раньше не существовало. Психические отпечатки в нескольких местах вели прямо в стены из упавших обломков, однако по мере того, как Ви наращивал свою трехмерную карту, он все сильнее ощущал, что следы продолжаются и после завалов. Очевидно, они были старше и возникли еще до этих структурных повреждений. Почуяв волну возбуждения, Ви отметил все эти прерванные цепочки как старые данные и убрал их из своих вычислений.
Как и следовало ожидать, у оставшихся психических следов появилось ярко выраженное средоточие, узел активности, который мог указывать лишь на местонахождение логова цели. Ви плавно развернул свой корпус так, что он прямо указывал на это самое место. Сегментированный хвост изогнулся над панцирем концом вперед, и установленное на нем тепловое копье засияло рубиновой энергией. Огненная линия на кратчайший миг соединила копье со стеной туннеля, а затем твердое вещество преграды начало размягчаться и падать вязкими комьями. Ви настроил мощность своего орудия и начал медленно продвигаться вперед, в образовавшуюся дыру. Достаточно ползать туда-сюда по туннелям, решил он, пробить дорогу напрямую в логово цели поможет достичь максимального фактора неожиданности, и к тому же этот способ обещал ему немалую радость разрушения.
Иллитиан стоял на палубе своей барки, размышляя о запутанных превратностях такой простой вещи, как отправка сообщения в Комморре. Безопасность коммуникаций всегда была проблемой в вечном городе. Достаточно хитроумный враг по-прежнему мог перехватить, блокировать или нарушить любой сигнал, несмотря на то, что параноидальные архонты тысячелетиями настойчиво пытались найти способ это предотвратить. Даже предположительно неуязвимая цепь импульсов видимой энергии могла быть как-то изменена, перенаправлена или расшифрована.
И если даже удавалось преодолеть все эти сложности, сам факт приема сообщения любого рода также включал вероятность, что оно было каким-то образом искажено. Невинно выглядящее сообщение могло, к примеру, быть изменено так, что вводило в системы доспеха приказ отрезать голову владельца, что, как широко известно, случилось с несчастным Реси"нари Крайллахом при получении того, что якобы являлось рапортом о победе над Ли"ленделем Писцом. Как можно общаться, когда ты не доверяешь собеседнику и всем остальным? Это была серьезная проблема, с какого угла не посмотри.
Иллитиан отвлекал себя этими размышлениями, терпеливо дожидаясь уведомления от Векта о том, какой ему назначен район — в какой бы форме оно не прибыло. Вокруг него размещалась слегка поредевшая группа воинов. Вспомогательные отряды разбойников и геллионов тесно столпились вокруг выживших «Рейдеров», и все молча держались на своих позициях, словно косяк стремительных хищных рыб. Темный иззубренный склон Центрального пика косо уходил под ними вниз, туда, где над далекими шпилями Горы Скорби возвышались титанические кричащие статуи Асдрубаэля Векта.
В тенях Центрального пика таились десятки таких же темных стай, как отряд Иллитиана: всюду виднелись эфирные паруса алого, пурпурного, ядовито-зеленого и кислотно-желтого цветов, среди позолоченных гарпий и зазубренных таранов торчали корабельные носы в виде змей с глазами из драгоценных камней, под заточенными лопастями и зубчатыми килями качались ловчие цепи и трофеи, и все это воинство безмолвно парило в непривычном покое. Бесчисленные и разнообразные символы выделяли различные кабалы, призванные Верховным Властелином. Для всех них открывались практически неограниченные возможности обрести преимущество в хаосе, и начинались они прямо сейчас. В последующие часы единственного пропущенного приказа может стать достаточно, чтобы в один миг привести к краху какого-нибудь архонта или даже целый кабал.
Над городом разразился еще один разрушающий реальность шторм. Многоцветные молнии, способные сотрясти целый мир, с ужасающей мощью хлестали из преград по шпилям внизу. Удары были так часты, что временами казалось, словно целый лес сияющих столбов разросся по всему городу, с трудом поддерживая обвисший купол ярящегося неба. Всюду распространялись пожары: судя по виду, горела целая половина Горы Скорби, и ее зловещие красные отблески боролись с ярким сиянием в небесах.
Периодически группы стремительных машин выскальзывали из общего сонма и исчезали в вихрях, получив свои приказы. Иллитиан продолжал размышлять о сложностях, неминуемо возникавших в управлении столь разнообразной ордой. Ни один рейд в реальное пространство не мог быть заранее спланирован, распределен по ролям и устроен так, чтобы можно было уверенно считать, что каждая его часть будет работать как деталь единого целого. Вект, казалось, медлил, выжидая, чтобы увидеть, где происходят наихудшие сотрясения, и постепенно скармливал буре один кабал за другим, но, возможно, просто было физически сложно доставить им информацию о том, что следует делать.
Проблема эта зиждилась непосредственно на врожденном коварстве самих комморритов. В реальном пространстве все фокусировались на том, чтобы сотрудничать настолько гладко, насколько это было возможно, а все городские интриги на время откладывались в интересах эффективности. В самой же Комморре даже что-то настолько простое, как получение соперником письма, предоставляло неограниченные возможности для причинения вреда. Поэтому сигналы постоянно расшифровывались, перешифровывались, помещались на карантин и подвергались воздействию аналогов раскаленных щипцов и игл, прежде чем их можно было без опаски предоставить вниманию живого адресата. И даже при этом никто не мог гарантировать, что подлый недруг не придумал какой-нибудь новый и увлекательный способ перехитрить твою защиту. Все это требовало чрезмерно много времени и добавляло неопределенность в ситуацию, которая и так была опасно нестабильна.
Хлопанье темных крыльев над головой привлекло внимание Иллитиана. Одинокий бичеватель, которого он дожидался наполовину с нетерпением, наполовину со страхом, опустился на палубу барки. Искаженный посланник гордо нес на себе знак кабала Черного Сердца, демонстрируя, что он принадлежит Векту (хотя это само по себе мало что значило, использование чужих флагов, как уловка, было старше самой Комморры). Бичеватель демонстративно сложил свои великолепные оперенные крылья и встал на колено перед Иллитианом, протягивая ему узкую хрустальную пластинку.
Личная доставка сообщений помогала избегать многих проблем, при том создавая некоторые новые, но, по крайней мере, так можно было вернее определить их происхождение, а также, если того требовала ситуация, буквально убить гонца, принесшего дурную весть. Иллитиан, не глядя, забрал хрусталь из когтистых пальцев и взмахнул другой рукой, прогоняя пернатого воина. Хлопанье раскрывшихся крыльев не слишком хорошо замаскировало циничный каркающий смех улетающего посланника.
Иллитиан изучил плоскую пластинку и повертел ее в руках: двухфазная решетка, генетически закодированная на одного-единственного получателя и отправителя, неразрушимая, не подделываемая и неизменимая — по крайней мере, в теории. На ней был знак Векта, и, несомненно, она содержала его приказы, запечатанные таким образом, что их буквально могли увидеть только глаза Иллитиана. Он помедлил, прежде чем распечатать их — слишком уж это походило на надевание ошейника. Наверняка многие другие архонты чувствовали себя так же, но на самом деле ошейник уже давно охватил им горло, и то, что они чувствовали сейчас, было лишь дерганьем поводка, который держал Вект, чтобы заставить их повиноваться.